Слюни

Все автомобили едут в противоположную сторону. Я бездумно переключаю музыку, даже не вслушиваясь ни в тексты, ни в мотивы. Если кто-нибудь вдруг решит написать саундтрек к моей жизни, то в нём непременно должны быть использованы такие слова, как: "пизда", "саблезубый плоскогруд", "мороженщик", "лизать звёзды" и "козьи саки". Песню следует назвать: Никаких звёзд, Никаких надежд.

Ева предпринимает попытку втянуть меня в разговор. Она рассказывает о том, как прошёл её день на работе, и это почему-то вызывает у меня острое желание завыть.

Я делаю останавливающий жест рукой.

– Без этого. Прошу тебя.

И тогда Ева спрашивает:

– Как ты хочешь провести выходные?

– Я просто хочу, чтобы были тихие, спокойные выходные.

Чего точно никогда не будет, так как по выходным все соседи в доме, где живёт Ева, гудят, как будто завтра конец света. Бухают и поют песни богу всех неприкаянных.

Ева говорит:

– Можно сходить к моим друзьям, ты знаешь их. Хорошие люди. Мы праздновали вместе Новый Год.

Я помню, как кричал на неё в новогоднюю ночь за то, что она выглядит слишком красивой, слишком доступной в платье, которое сам же выбрал для неё. Мне показалось, что один тип, пьяный, разглядывает её. Я собирался кинуть в него стулом, но Ева остановила меня. Все напились и смеялись, не воспринимая мой срыв всерьёз. Помню, как пытался вызвать такси, но ни одна машина так и не доехала до турбазы, на которой мы были.

Я не спрашиваю, кого именно из этих людей она имеет в виду.

– Знаешь, чего бы я хотел в эти выходные? Забраться на самое высокое здание в этом грязном городе с арбалетом и стрелами. Устроиться на крыше удобнее, выбрать наиболее подходящую точку обзора. Чтобы было видно площадь. Или какой-нибудь проспект. Прицелиться и расстрелять сердца всех, кого только увижу. Там, внизу. Я делал бы это до тех пор, пока какой-нибудь молодчик не проделал бы в моей голове дыру размером с дыню. Но знаешь, что меня останавливает? Все крыши в этом городе закрыты. Они под замком, чтобы туда не забрались пьяные студенты. Чтобы они не разбились. Я проверял.

– А ещё, – говорит Ева, – у тебя просто нет арбалета.

Она ведёт машину. Дворники со скрипом сметают снег с лобового стекла. По радио звучит песня, слова такие: "Солнце садится, начинает темнеть. Моё сердце червиво, хочу умереть". Даже когда смеркается, Ева остаётся сидеть за рулём в очках.

Она шепчет:

– Прости.

А потом громче:

– Мне так жаль, что я не могу помочь тебе.

Я хочу сказать, что это не её вина, но почему-то молчу. Просто прибавляю громкость, хотя уже ничего не слышу. Замечаю, как по горящим фонарным столбам, перепрыгивая с одного на другой, скачет Дух. Преследует меня, не желая отставать. Ухмыляется.

Мы сворачиваем к аэропорту, паркуемся подальше от главного входа, но не выходим из машины. Работники в наушниках, одетые в комбинезоны и жилеты, обклеенные светодиодной лентой, подгоняют трапы, возят багаж пассажиров на маленьких смешных машинках. Я ищу среди них того, кто отгоняет птиц с взлётной полосы, но такого нет.

У нас на глазах с грохотом, свистят шасси, садится самолёт. Я думаю о том, что если бы не служба в армии, то вряд ли бы я когда-нибудь полетал на самолёте.

Ева предпринимает последнюю попытку растормошить меня.

– В какую компанию ты пробовался сегодня?

Как будто я проститутка, которая предлагает себя всем подряд.

На собеседованиях меня часто просят назвать три моих сильных качества.

Я образован (Высшее техническое образование).

Я дисциплинирован (Служба в вооружённых силах по призыву).

Я мотивирован (Обучение работе по профессии).

Я отчаянно хочу стать частью общества.

Но Куклы не умеют складывать факты.

Ева спрашивает:

– Скажешь, что за должность?

– Это так важно? – спрашиваю в ответ.

Она задумывается. Потом говорит:

– Нет. Вообще-то нет.

На обратном пути мы попадаем в пробку, так как какой-то автомобиль слетел с проезжей части. Рабочие грузят скомканную груду металла и увозят на эвакуаторе. Темноту разрезают яркие сигнальные огни. Возле машины скорой помощи толпятся медики. Несколько встречных машин тормозят на обочине. Полицейские разгоняют людей.

В прошлый раз, когда мы ездили с Евой смотреть, как взлетают самолёты, она чем-то разозлила меня. Не помню. Но я кричал на неё всю дорогу домой. Я требовал остановиться машину, высадить меня, а то я выпрыгну на ходу. Ева молчала, а я орал на неё, называя самыми худшими из слов. Когда мы всё-таки добрались до дома, она долго не могла отпустить руль, а когда решилась, её руки тряслись, как заведённые. Не знаю, что на меня нашло. Вероятно, мы чудом не угодили в такую же аварию. Кажется, Ева спросила тогда, не хочу ли я поработать контролёром в аэропорту? Им как раз требовались сотрудники на полставки. Меня такой вариант, разумеется, не устраивал. Это было совершенно неприемлемо для человека с высшим образованием. По-моему, всё и так понятно.

Собеседствование

КОМПАНИЯ: "НУТРО В ГРУДИ или ВНУТРЕННОСТИ В СЕЙФЕ".