Слишком много колдунов

– А деньги где? – прямо спросил учёный. – Жак, извини, но где задаток? Аслан, какого чёрта ваша трижды проклятая контора не переводит ни черта на мой чёртов счёт? Вы уже месяц тут живёте, а вместо денег одни шуточки. У нас ни угля, ни дров, ни ремонта. Меня, если вы помните, оштрафовали и списывают всё моё жалование. И сегодняшний эффектус никак не поспособствовал тому, чтобы это положение исправить… Я ясно излагаю?

– Пит, у меня там перемены, и наши счетоводы… – забормотал Аслан. – Деньги будут, только позже. Это же королевская служба, бюрократия… Все бумаги подписаны, надо подождать просто, ну и…

Питер кивал в такт его словам до тех пор, пока эвакуатор не увял окончательно. Затем повернулся к Жаку.

– Ты.

– Что – я? – хладнокровно поинтересовался Жак.

– Деньги где, вот что, – закипая, произнёс Питер.

– Какие деньги, Пит? – мягко спросил финансист и куратор. Аслан заёрзал.

Питер опешил.

– Задаток за проживание, Жак. Тысяча восемьсот новых франков в месяц. Ты забыл? Так я тебе напоминаю. Это тебе не туфлями швыряться, знаешь ли. Тут память нужна.

– Постой, постой, – вежливо сказал куратор. – Если я всё правильно помню, в этом месяце в моей комнате я ночевал всего один раз, да и то лишь полночи, а остальное время там жила некая девушка, Нони Горовиц. А я жил в мобиле. Ты забыл? Так я тебе напоминаю.

Питер раскрыл рот.

– А…

– Жак, погоди, погоди, – хмуро заговорил Аслан. – Ты это…

– Сегодня мы нашли ей квартиру, – закончил Жак. – А завтра я начну жить в той комнате. Как месяц закончится, так сразу тебе и будут твои тысяча восемьсот. Как и договаривались.

Несколько секунд царила кромешная тишина.

– Ну, мне пора, у меня деловая встреча, – непринуждённо проговорил Жак, снял костюм с распорки, взял швейные принадлежности и направился в свою комнату, наверх. Питер уже не сидел раскрыв рот, а, прищурившись, неотрывно смотрел на свободного финансиста, как он поднимается по лестнице, а когда тот скрылся за дверью – и на дверь. Через пять невыносимо длинных минут нарядно одетый Жак спустился вниз, произнёс в пустоту «Ну пока, буду поздно» и исчез, оставив мощный шлейф дорогого аромата.

Минуту они провели в тишине.

– Ну даёт, – сказал Питер наконец, стукнув кулаком в ладонь. – Молодец Жак. Я теперь понимаю, почему мы останемся нищими, а он станет миллионером.

Аслан недоверчиво присмотрелся – но Питер был вполне искренен.

– Почему это?

– Потому что Жак всегда прав, – с расстановкой сказал Питер, подняв палец. – А это дорогого стоит.

– Почему это он прав-то, – Аслан прокашлялся. – Это как-то вообще не…

– Прав формально – значит, прав вообще, – ещё более значительно произнёс Питер. Он совсем развеселился. – Куда он, кстати, отправился такой нарядный? И почему, кстати, без нас, таких красивых?

Похоже, печаль по поводу эффектуса и туманных перспектив была отложена на потом.

– В театр, ясное дело, – охотно ответил Аслан. – На Буальдьё открылся новый театр, будут ставить эти… как их… мюзик-лы.

– Мюзи-что?.

– Мюзи-что-то. Не знаю, – честно сказал Аслан. – В общем, Нони теперь там. А Жак ходит на репетиции, скоро премьера.

Подумал и добавил неожиданно:

– Квартира, кажется, тоже там. Большая, рядом с театром.

– Вот где мой задаток-то, – сказал Питер. – Рядом с театром на Буальдьё. А откуда ты всё знаешь?

– Прелати рассказала. Она будет горничной у Нони.

Питер помолчал, потом внезапно спохватился.

– Постой! Ты сказал – тебя повысили?

Аслан кивнул. Питер подошёл к другу, коротко и церемонно поклонился, эвакуатор встал, и они торжественно пожали друг другу руки.

– Поздравляю, капитан Аслан ибн-Дауд аль-Джазия, – сказал Питер официальным голосом. – Желаю дальнейших успехов на служебном поприще. В том числе и финансовых. В первую очередь финансовых.

– Спасибо, сир Кэтфорд, – серьёзно сказал Аслан. – Всё в руках всевышнего.

– Что может быть лучше повышения? – воскликнул Питер.

– Только внеочередное повышение! – подхватил Аслан.

Затем коротко пересказал ему разговор с Жаком; Питер прочитал документы из папки, поцокал языком и надолго задумался. Затем произнёс:

– Ну насчет того, что всему виной сир Оливер и Регентский совет – это он, конечно, подзагнул. Да и кризис, он не только экономический или там политический. У меня есть подозрение, что проблема и страшнее, и глубже.

– У меня тоже есть такое подозрение, – вставил Аслан. – День весов…

– И не забывай, – продолжил Питер, не слушая его, – у Жака и финансовых кругов свой интерес к Фуке, уж не знаю, что он им пообещал. Но в целом, в главном, боюсь, что Жак прав. Как обычно.

– А я прав формально, – ответил эвакуатор. – Значит, прав вообще.

Питер хмыкнул.

– Ясно. Делать-то что будешь?

– То, что должен, – сказал Аслан хмуро. – И будь что будет.

– Тогда тебе надо допросить принцессу, для начала, – засмеялся Питер. Аслан смотрел на него молча. Его друг оборвал свой смех и произнёс недоверчиво:

– Да ладно.

Аслан кивнул.

– И лорда-протектора.

6

Аслан прибыл на допрос на полчаса раньше, но всё равно опоздал.

И винить в этом парадоксе ему было совершенно некого, кроме себя.