Слишком много колдунов

– Как я в него попал! – орал Жак, не слушая эвакуатора. – Его же собственной туфлёй, прямо в лоб!

– Здорово было, – заключил Аслан. – Когда там у тебя следующий доклад?

– Извините, пожалуйста, – услышал Питер надменный женский голос, обернулся.

– О! – сказал он. – Здравствуйте, мадемуазель Прелати. Привет, Майя.

Мадемуазель Прелати кивнула ему и Аслану с достоинством. Майя с радостным визгом обняла «дядечку эвакуатора».

– Я по объявлению. Если не ошибаюсь, это вам нужна горничная?

– Горничная – это для меня, – медленно, с акцентом, но чётко и разборчиво произнёсла Нони по-французски. – Нони Горовиц, актриса. Очень приятно. А ты Майя?

– Мадемуазель Прелати, – надменно сказала пожилая женщина. – Майя, поздоровайся с мадемуазель Нони.

– Здрасьте, – сморщив нос, сказала девочка.

– Я не подавал никакого объявления, – сказал Жак, внимательно глядя на Прелати.

– Я вас видела позавчера, вы ходили к газетчикам, – ответила та хладнокровно. – Служащий рассказал мне, что вам нужно. А сейчас я увидела вас и решила уточнить.

– Вам рассказал служащий? – с недоверием произнёс Жак.

– Он занял у меня денег, – пояснила мадемуазель Прелати. – И в качестве оплаты предложил помогать мне информацией. То есть наоборот, сначала предложил, потом занял.

Жак открыл рот, но не нашёлся что сказать и посмотрел на Питера. Питер скучно пожал плечами.

– Знаете что я понял? – спросил Аслан. Он держал Майю на руках. – У меня будет куча детей!

– И куча жён, – покосившись на него, заметил Питер сардонически. Его мысли всё больше занимало его будущее, а точнее – последствия сегодняшнего веселья, и он мрачнел с каждой секундой.

– Нет, – ответил Аслан. – Я чту обычаи и законы моей страны. Таков наш маликитский масхаб.

– А! – сказал Жак. – Ну конечно. Именно маликитский, и именно этот… как ты сказал?

– Так вам нужна горничная? – терпеливо спросила мадемуазель Прелати. – Документы у меня с собой.

Нони радостно зааплодировала, а Питер понял, что мадемуазель Прелати сказала всё это по-английски. Он посмотрел на Жака, куратор развел руками.

– Масхаб, – сказал королевский эвакуатор. – Трёх жён мне будет вполне достаточно.

– Господин лейтенант!

Питер обернулся и увидел молодого парня в эвакуаторской форме. Парень сжимал в руках пакет, перехваченный красной лентой и чёрной печатью.

– Господин лейтенант, это срочно.

Аслан поставил Майю на землю, выдернул у посыльного пакет, разорвал его. Секунду читал его, затем коротко кивнул Нони и почти бегом удалился с площади.

Жак тихонько произнёс: «Эге-ге» и, свистнув газетчика, купил сразу пачку.

В «Утреннем комаре» он обнаружил то, что нужно.

– «Дело против Шарля Фуке», – прочёл он вслух.

5

Аслан хорохорился.

– Да кто он, собственно, такой. Обычный отставной военный. Человек как человек. Обычного человека можно арестовать. Даже нужно! Для его же пользы.

– Святые небеса, за что? – воскликнул Жак, но как-то без воодушевления. Он был занят: его серый с голубым выходной костюм висел на деревянной распорке, а сам он тщательно и аккуратно вшивал под ворот очередную петличку. На левом глазу у него был портновский монокль, чтобы точнее работать иголкой. Монокль ему мешал.

– Незаконное проникновение в опочивальню принцессы – раз.

– Раз, – согласился Жак, не очень внимательно.

– Сопротивление при аресте – два.

– Так он же сбежал, – заметил Жак. – Сопротивление при несостоявшемся аресте?

– Оскорбление лорда-протектора при исполнении им своих служебных обязанностей. – Аслан его не слушал. – Три.

– То есть служебные обязанности сира Оливера – лично следить за личной жизнью её несовершеннолетнего высочества?

– Не занимайся козомистикой, – предложил ему Аслан. – Он опекун.

– Казуистикой, – поправил Жак. Он прищурил один глаз, целя концом нитки в игольное ушко.

– Всё равно.

– Нет, не всё равно. Откуда уверенность, что именно Шарль Фуке тот человек, что был ночью во дворце?

– Его опознал лорд-протектор и гвардейцы охраны.

– Ну допустим. Но ты забыл про препятствия.

– Не вижу никаких препятствий, – высокомерно ответил Аслан, неуклюже обмахиваясь планшетом.

– Препятствий как минимум три, – рассеянно сказал Жак после продолжительной паузы. Ему удалось вдеть нить, и сейчас он прикидывал в уме нужную длину. – Во-первых, он самый вероятный будущий король, точнее, принц-консорт. Твой, между прочим, сюзерен.

– Никакой он не сюзерен, – упрямо сказал Аслан. – И не факт, что будет.

Жак его не слушал.

– Во-вторых, ваша служба не имеет права производить аресты.

– А кто сказал, что именно мы будем производить аресты?

– Не перебивай меня. Так вот, ваше дело – утилизация чудовищ и эвакуация людей. Это я ещё молчу о том, что, извини меня, ты лейтенант всего-то второй месяц как. У тебя…

Аслан с непроницаемым лицом, не отрывая взгляда от затылка своего друга, вытащил из своего планшета вскрытый пакет с красной лентой и небрежным, но очень ловким жестом кинул его на гладильный столик рядом с Жаком, оборвав его обидную речь.

– Чего это? – спросил Жак, даже не взглянув.

– А ты погляди, – предложил Аслан. Гордость и некое злодейское коварство звучали в его голосе.

– Да ты так скажи.