Слишком много клиентов

Если бы я не слышал это своими ушами, то никогда не поверил бы, что такое бывает. К сожалению, вы лишены подобной возможности.

– Конечно есть, – ответил я. – Вон там, в дальнем углу. А кухня с другой стороны. Нужно только нажать на золотую пластинку на двери. Вон тут, где шелк подвернут, – занавески. За ними спрятаны ящики.

На этом все разговоры закончились, хотя на осмотр помещения ушло более получаса. Миссис Йегер начала с картинок, медленно разглядывая одну за другой и закидывая голову, чтобы рассмотреть те, что были расположены наверху. Никаких комментариев. Когда она отдернула занавески и начала выдвигать ящики, я подошел к креслу и сел. Она ничего не вынимала из ящиков и не рылась в них. Затем остановилась, чтобы рассмотреть ковер, а также обследовать обивку кресел и диванов. Крутила головой туда-сюда, изучая источники рассеянного света. Откинула покрывало проверить постельное белье, потом аккуратно застелила постель. Добрых пять минут она провела на кухне, а в ванной пробыла еще дольше. Ванную она посетила в последнюю очередь и, выйдя оттуда, взяла с дивана брошенный туда палантин и спросила:

– Вы верите, что Джулия Макги приходила сюда писать под диктовку?

– Нет. – Я встал с места. – А вы?

– Определенно нет. С чего вы взяли, что человек, убивший моего мужа, убил и ту девушку?

– Все очень сложно. Но это не просто догадка.

– Где ее мать? Я хочу с ней поговорить.

– Прямо сейчас, пожалуй, не стоит. – Я направился к лифту, миссис Йегер пошла следом. – Она очень переживает. Лучше в другой раз. – Я нажал на кнопку, дверь открылась, мы сели в лифт.

Чтобы установить для собственного спокойствия последовательность событий, я попытался прикинуть, где конкретно мы находились, когда позвонили в дверь цокольного этажа. Мы или садились в лифт, или еще только были на пути вниз. В любом случае звонка я не слышал. Поэтому мы спустились в цокольный этаж, вышли из лифта и пошли по коридору. Когда мы были примерно на полпути, миссис Перес появилась из двери по правую руку – из той, из которой они вышли вместе с Марией, когда их позвал мистер Перес во время моего первого визита, – открыла входную дверь. Как я уже говорил, звонка я не слышал, а потому решил, что миссис Перес просто решила выйти из дому. И жестоко ошибся. Мы с миссис Йегер только-только успели подойти к двери, когда возникший на пороге сержант Пэрли Стеббинс сказал:

– Миссис Перес, простите за беспокойство, но… – И тут он увидел нас и осекся.

Рассудок человека иногда способен на самые странные вещи. Лично мой вместо того, чтобы моментально разрешить трудную ситуацию, потратил десятую долю секунды, чтобы сообщить мне, что нам еще крупно повезло, что миссис Перес не успела впустить Стеббинса в дом и провести в коридор в тот самый момент, когда мы с миссис Йегер выходили из лифта. Осознание, что я такой везунчик, мне здорово помогло.

– Ты? – Стеббинс переступил порог. – И вы, миссис Йегер?

– Мы уже собирались уходить, – сказал я. – Пришли потолковать с миссис Перес.

– Интересно о чем?

– О ее дочери. Полагаю, ты знаешь, что миссис Йегер наняла мистера Вулфа найти убийцу своего мужа. Она вчера сообщила это Кремеру. У нее у самой есть кое-какие задатки детектива. Когда сегодня она прочла в газете, что девушка по имени Мария Перес была убита выстрелом в голову и девушка эта жила на той же улице, в том же квартале, где нашли труп Йегера, причем тело девушки куда-то перетащили и бросили, совсем как в случае с Йегером, миссис Йегер вбила себе в голову, что между двумя убийствами есть некая связь. Мистер Вулф не исключил такой вероятности. И я тоже. Миссис Йегер подумала, что Мария Перес могла видеть, как убийца скидывает тело Йегера в яму, – может, со стороны улицы, когда возвращалась домой, а может, из окна дома. Естественно, тут имелись свои сложности, но мистер Вулф решил, что мне будет не вредно побеседовать с матерью или отцом Марии Перес, и миссис Йегер решила пойти со мной. Наверняка это было бы чистой воды совпадением, что ты мог прийти сюда с аналогичной идеей как раз тогда, когда мы уже уходим. Разве нет?

Продолжая гнать пургу, я понимал, что все это не лезет ни в какие ворота. Во-первых, потому, что в моей версии была куча прорех, а во-вторых, потому, что я изменил себе. Когда Стеббинс пролаял: «Интересно о чем?» – моим естественным ответом было бы: «О погоде» или нечто в подобном роде, и Стеббинс это отлично знал. В его практике еще не случалось такого, чтобы в ответ на вопрос я пустился в пространные, подробные объяснения, но у меня не было другого выхода из-за миссис Йегер и миссис Перес. В любом случае я, конечно, зря старался, но как-никак оставался шанс, что дамы все поймут и мне подыграют, чтобы помочь спасти положение.