Слепой поводырь

— Так он сам мне сказал, что у него II гильдия, когда я его в Невинку вёз.

— Хорошо, — обратился к мужикам Клим, — подождите в доме. Чаю пока попейте.

Свидетели безропотно удалились.

— Господин полицейский, я требую прекратить этот форменный балаган, — дрожащим голосом заявил Дубицкий.

— Не волнуйтесь, Павел Петрович, мы это обязательно сделаем, но чуть позже, — ухмыльнувшись, пообещал помощник полицмейстера.

— А магнетизёра за что убили? — робко спросила Анна.

— В его смерти есть и моя вина, — с ноткой расстройства в голосе проговорил Клим. — Перед тем, как я увидел вас с книгой в руках напротив дома адвоката Прозрителева, я встретил Павла Петровича. В разговоре, я упомянул, что магнетизёр Вельдман хотел сообщить мне что-то важное касательно убийства доктора Целипоткина, но не успел из-за внезапно возникшей ссоры с калмыцким нойоном. Я также сообщил что он собирался уехать на сеанс к дочери генерала Попова. Словом, выболтал всё, что знал. Garrula lingua nocet[63]. Замечу, что и господин Дубицкий разоткровенничался, признавшись, что заходил в уборную Вельдмана до начала сеанса и тот подписал ему фотографию на память. Во время нашей нежданной беседы Павел Петрович спросил у меня, который был час, и это при том, что его собственные часы были в левом кармашке жилета. Заметив моё недоумение, он пояснил, что хронометр сломался. Но из кармашка выглядывал корпус не того золотого брегета, которым он хвастался, когда мы ехали в Ставрополь, а другой, более объёмный и из простого металла. Вторая странность заключалась в том, что к ним была пристёгнута уже знакомая золотая цепь крупного плетения. Согласитесь, никакой уважающий себя купец II гильдии не будет пристёгивать к простым железным часам толстую золотую цепочку. Вчера я посетил оружейный магазин и увидел в продаже часы-пистолет. Они были из металла и больше обычных карманных. Но возникает вопрос: почему господин Дубицкий уже был с оружием и куда он с ним направлялся? Полагаю, что во время подписания дарственной надписи на своей фотографии магнетизёр дал понять Павлу Петровичу, что он прочитал его скверные мысли. А о чём всё время думает человек, совершивший убийство всего четыре дня тому назад? Естественно, о преступлении, которое совершил. Всем известно, что убийцы часто вырезают или выжигают жертвам глаза, боясь, что их образ останется в зрачках убиенного. Это заблуждение, но и в него верят малообразованные душегубы. Думаю, что умысел на убийство магнетизёра возник у Павла Петровича во время сеанса, когда он воочию убедился в способности Вельдмана проникать в человеческий разум. Вернувшись домой за оружием, возможно, покинув представление раньше других, Дубицкий направился в театр, чтобы, улучшив момент, расправиться с магнетизёром. Но, узнав от меня, что Вельдман, вероятно, уже уехал, Дубицкий изменил первоначальный план. Он нанял фиакр и воротился домой. Переодевшись в одежду извозчика, Павел Петрович на собственной коляске добрался до «Херсона», где и поджидал потерпевшего. На следующий день, я опросил возницу, ждавшего седоков в минувший вечер неподалёку. И старик вспомнил, что перед тем как он тронулся, к гостинице подлетел экипаж, и кучер очень неумело осаживал скакуна, который не хотел останавливаться. Отсюда и вывод, что неопытный извозчик — хозяин экипажа Дубицкий, редко управляющий лошадьми. Коляска остановилась не под фонарём, что на углу гостиницы «Варшава», а под деревом и за кустами. Злодей прятался. Встретив Вельдмана, он произвёл ему выстрел под левое ухо. Будь он правшой, пуля бы вошла с правой стороны. Убийца, вероятно, сам испугался выстрела и вернулся в коляску. Тут появились мы с Анной. Она осталась, а я поспешил за городовым. Преступник увидел, что Анна, испугавшись трупа, убежала, и у него, находящегося в возбуждённом и испуганном состоянии, созрел план вывести труп как можно дальше, чтобы его не нашли. Он погрузил тело и тронулся. Но страх был сильнее трезвого расчёта. И на Ясеновской, у театра-варьете, он его сбросил в первую попавшуюся канаву.

Дубицкий поднялся и сказал:

— Я внимательно слушал вас. Вы не привели ни одного довода моей причастности к убийству заезжего фокусника. Разве есть моя виноват в том, что вам почудились металлические часы, пристёгнутые к золотой цепочке? — Дубицкий вынул из кармашка золотой брегет и открыл. — Хронометр в превосходном состоянии, и я не сдавал его починку. Это легко проверить. Не приобретал я и выдуманные вами часы-пистолет. И это тоже нетрудно установить, проверив в оружейных магазинах книги регистрации покупок. И в возничего я не переодевался, извозчичьи азямы[64] и цилиндры тоже никогда не носил. Похоже, вы доказали лишь то, что я левша. Этого я отрицать не могу.