Слепой поводырь

Внутренне убранство храма Мельпомены удовлетворяло самым изысканным провинциальным вкусам: массивная дубовая лестница с широкими перилами, двустворчатая резная трёхаршинная дверь, ведущая в галерею, расписанный сусальным золотом потолок с лепниной, ложи и кресла, оббитые тёмно-красным плюшем и керосиновые лампы с молочными абажурами. Словом, всё было бы отлично, если бы не одна досадная ошибка архитектора Григория Ткаченко, заключавшаяся в том, что сцена располагалась выше обычного уровня. Из-за этого, зрителям первых шести рядов партера приходилось смотреть снизу-вверх, задирая голову, отчего уже через четверть часа уставала шея. Избавиться от дискомфорта можно было только на седьмом ряду. Но поскольку в партере имелось одиннадцать рядов, то наиболее желанными были билеты с седьмого по одиннадцатый. А первые шесть — дорогие и неудобные — распродавались в последнюю очередь.

Климу Ардашеву, прибывшему второго дня, не осталось ничего другого, как раскошелиться на первый ряд партера. Он прошёл в зрительную залу и занял место, согласно небольшому серому бумажному прямоугольнику с чернильным штампом. Прямо перед его глазами возвышалась сцена и синий занавес с тяжёлыми кистями. На нём угадывались театральные маски, очертания каких-то пальм, кипарисов и диковинных птиц. Пахло табаком, одеколонами Брокар и Раллэ, керосином и пылью.

Громко простучал первый звонок. Публика почти заполнила зал. Чиновничьи парадные мундиры, чёрные фраки и сюртуки, дамы в летних нарядах и старушки ветхозаветных времён, помнившие времена, когда Ставрополь был ещё только крепостью с казачьей станицей и по Николаевскому проспекту, бывшему тогда Большой Черкасской улицей, бежал ручей реки Желобовки. Ардашев пришёл один. Отцу нездоровилось, он почувствовал прилив в голове, и матушка послала горничную за доктором и пиявками. Ферапонт не внял предложению Клима и наотрез отказался посещать, как он выразился, «бесовский шабаш».

Раздался второй звонок. Зрители откашливались, а степенные капельдинеры тушили лампы. Сбор был полный. Прозвучал третий звонок, и зажглись огни рампы. На сцену вышел конферансье.

— Добрый вечер, уважаемая публика! Сегодня вам предстоит увидеть настоящие чудеса и сотворит их всемирно известный маг и кудесник Осип Вельдман! Встречайте! — воскликнул он и тотчас исчез.

Занавес колыхнулся и медленно пополз вверх. Подул театральный ветер, и стало прохладно, будто отошла стена. Перед зрителями возник человек во фраке. Сцену условно разделили на две комнаты, обставленные разной мебелью.

— Моё почтение, дамы и господа! Итак, начнём наш сеанс. Сначала мне понадобится доброволец, готовый испытать на себе действие магнетических волн. Не стоит бояться. Мои просьбы будут вполне безобидны. Кто изволит?

Зала молчала. Никто не решался.

— Смелее… Ага. Вот и желающая. Прошу подняться ко мне.

По сцене проплыла молодая улыбчивая барышня в соломенной шляпке. Её чёрные локоны спадали на плечи. Зрители зааплодировали. Клим узнал её. Это была вчерашняя попутчица, занимавшая противоположное место в коляске во время вояжа из Невинки в Ставрополь.

— О! Да мы знакомы! Вас зовут Анна. Прошу вас занять кресло, — предложил «маг», и девушка повиновалась.

— Снимите вашу чудесную шляпку и положите на стол. Расслабьтесь. Закройте глаза. Представьте, что вы весь день трудились в поле и лишь теперь можете отдохнуть, — продолжал вещать «кудесник», — вы утомлены. Руки и ноги отяжелели. Веки смыкаются. К вам приходит сон…

Выдавая подобные тирады, Вельдман ходил вокруг испытуемой, но она не засыпала. Время тянулось медленно. Прошло пять минут. Результат не изменился — девица бодрствовала, магнетизёр кружил над ней как коршун, а нетерпение зрителей росло. Через десять минут шёпот перерос в ропот, а через пятнадцать — послышались ехидные смешки. И вдруг голова Анны упала на грудь и веки сомкнулись.

Гипнотизатор обратился к зале:

— Как видите, Анна спит. Но это не простой сон. Она находится в состоянии полного тетаноса, то есть столбняка. — Вельдман поднял правую руку барышни и согнул в локте. Конечность застыла в этом положении. Затем он распрямил её, и она осталась вытянутой параллельно полу. Тоже самое он проделал и с левой. Гипнотизатор придавал рукам испытуемой любые произвольные положения, и они подчинялись ему, будто это были части деревянного манекена на шарнирах, не имеющих ни гибкости, ни чувствительности.

— Опустите руки, — велел он.

И девушка выполнила его приказание.

— Откройте глаза.

Анна повиновалась, но её взгляд выражал отсутствие сознания и был устремлён в пространство, словно она находилась в ином, ещё неведомом человечеству мире.

— Встаньте и пройдите в другую комнату.

Испытуемая вновь подчинилась воле своего повелителя.

— Где вы находитесь?

— В комнате.

— Это фруктовый сад. Вы видите деревья вокруг вас?

— Да.

— Вы любите яблоки?

— Люблю.

— Подойдите к дереву и сорвите самое спелое с этой высокой ветки.

Анна шагнула и, встав на носочки, сняла невидимый плод.

— К сожалению, яблоко гнилое. Выбросьте его в траву.

Она послушно бросила несуществующее яблоко на сцену.