Слепой. Один в темноте

В коридоре он неожиданно столкнулся со старшим оперуполномоченным уголовного розыска Быковым, испытав столь же неожиданное удовольствие от лицезрения в этом гадючнике простецкой, отчаянно нуждающейся в бритье человеческой физиономии.

– Какими судьбами? – спросил он после обмена традиционно колкими приветствиями.

Быков с охотой, подробно и весьма эмоционально разъяснил, что оказался в здешних краях не корысти ради, а токмо волею лиц, осуществляющих надзор за деятельностью органов охраны правопорядка. Являясь полномочным представителем упомянутых органов, капитан слегка переусердствовал во время первичного допроса и разбил задержанному нос. Задержанный, не будь дурак, снял побои и побежал прямиком в прокуратуру. Ситуация осложнялась тем, что задержанный оказался ни в чем не повинным, законопослушным обывателем. Теперь Быкову грозили неприятности – какие именно, ему еще только предстояло выяснить.

Андрей от души пожелал ему удачи, пообещал помочь в меру своих сил и уже протянул руку для прощания, но тут откуда-то набежала Варечка Наумова – младший советник юстиции двадцати семи лет от роду, с недурной фигуркой, милым личиком и васильковыми глазами, которые приобретали грустное, по-собачьи преданное выражение всякий раз, когда их взгляд обращался на следователя Кузнецова. Светлые от природы волосы были собраны на затылке в аккуратный «конский хвост», синий китель выгодно подчеркивал стройные формы, а туфли на высоких шпильках недурно маскировали толстоватые лодыжки.

– Здравствуйте, Андрей Николаевич, – робко, как всегда, когда обращалась к Кузнецову, пролепетала Варечка.

– Виделись, Варвара Никитична, – напомнил Андрей.

Он постарался произнести это шутливо, но получилось все равно грубовато, и на то существовали веские причины. Он относился к Варечке Наумовой тепло, по-товарищески, отдавая должное как ее внешности, так и недурным профессиональным качествам. Но у Варечки был один существенный недостаток: она упорно не понимала намеков, и поэтому Андрею с каждым днем становилось все труднее сдерживать раздражение при разговорах с нею.

– У вас ко мне дело? – осведомился он, видя, что Варечка медлит уходить.

– Нет, – сказала она. – То есть да. Видите ли, мы с подружкой собирались сегодня вечером в театр, а она внезапно заболела. Теперь у меня на руках два билета на «Травиату», и…

Краем глаза Андрей заметил появившееся на небритой простодушной физиономии Быкова выражение легкого обалдения и жгучей зависти. Быков был женат, о чем неоднократно сожалел, вслух и принародно, поскольку жена держала его на коротком поводке, грозя кастрировать подручными средствами при первом же намеке на адюльтер.

– И?.. – суховато поторопил Андрей младшего советника юстиции Наумову.

– Я хотела сказать, может быть, вы…

– Вряд ли, – еще суше сказал он. – Простите, Варвара Никитична, но я сегодня устал как собака, а надо еще поработать с документами… Мне искренне жаль, но – нет, не в этот раз.

– Извините, – заливаясь краской, почти прошептала Варечка. – До свидания…

– Всего хорошего.

Быков проводил удаляющегося по коридору младшего советника юстиции плотоядным взглядом, а когда снова повернулся к Андрею, вид у него был донельзя удивленный.

– С ней что-то не в порядке? – осторожно поинтересовался он.

– Да нет, почему? – пожал плечами Кузнецов. – Старательный работник, очень милая девушка…

– Замужем?

– Нет, насколько мне известно.

– Тогда что-то не в порядке с тобой, – убежденно заявил Быков. – Ты что, прокуратура, совсем заработался? Такая краля…

– Если позволишь, я как-нибудь сам с этим разберусь, – оборвал его Андрей.

– Ну-ну, – с сомнением произнес Быков, – разберись.

Не произнесенное капитаном слово «идиот» легко читалось в его взгляде, и Андрею стоило немалых усилий притвориться неграмотным и слепым.

Распрощавшись с Быковым, он не без облегчения покинул здание прокуратуры. Рабочий день кончился, впереди ждал путь домой, непривычно долгий, ввиду того что машина следователя Кузнецова третий день находилась в ремонте. Какой-то кретин, заезжая на стоянку, въехал в принадлежащий Андрею «пассат», причем так энергично, что до автосервиса пришлось ковылять с открытым, хлопающим, как клюв голодного пеликана, багажником. Кретин, разумеется, успел своевременно смыться с места происшествия, и Андрею оставалось утешаться лишь тем, что упомянутому кретину, в отличие от него, придется рихтовать не багажник, а переднюю часть автомобиля, где расположены фары, а также весьма чувствительный к грубым физическим воздействиям радиатор.