Слепой. Над пропастью

Так приблизительно помню район. Иногда пробегался по нему. До магазина идти меньше, чем квартал. Но это было до ссоры с бабулей. Но после этого миновало лет десять. За такой кусок времени много чего могло измениться. Но все это осталось в прошлой, зрячей жизни. Сейчас поход казался, не меньше, чем высадка на безлюдный остров. Или чужую, необитаемую планету, полную чужаков и неожиданностей.

Внешний мир встречает не так тепло, как хотелось. Накрапывает холодный октябрьский дождик. Что-то, по звуку мотора похожее на городскую маршрутку, пролетает мимо, даже не сбросив скорость. Оно забрызгивает весь левый рукав водой.

– Вот пидор, – Бросаю в спину. Точно охотится на слепых пешеходов. А после каждого успешного наезда рисует на дверце звездочки кровью неудачников. Так, простукивая тростью обочину, собираюсь перейти дорогу. Вроде перекресток. В этом месте, по моим предположениям, должна быть зебра. Делаю сигнал тростью. Потом осторожно схожу с тротуара, вступаю на дорогу. И неожиданно за спиной слышу пронзительный скрип тормозов.

– Ты что, дебил! Что, жить совсем надоело, что под колеса бросаешься? – Услышал вопли водителя. Да, эту дорогу без последствий для здоровья могут перейти только бестелесные духи. Или пешеходы, ставшие такими. Я поворачиваю голову в сторону криков.

– Я дебил? Возможно. Вдобавок слепой. – Одним движением срываю очки.

– Прости, братуха. Прости.

– Ты что, сигнала белой трости не увидел?

– Извини. – Бормотание водителя бесит больше мата. Я не слушаю извинений, а перехожу дорогу, и направляюсь по тротуару. Наконец, нахожу нужный магазин. Я вспоминаю, что здесь было три ступеньки. И сразу настукиваю их тростью.

Три ступеньки. Раньше я мог их легко, не задумываясь, перемахнуть. Даже не глядя под ноги. Но это было раньше. В прошлой жизни. Теперь я шел осторожно, боясь оступиться. Для полного счастья не хватало обратно попасть в травматологию. На этот раз с переломом руки или ноги.

Да, в жизни так случилось, что больше не увижу ни синевы неба, ни солнца. Но природа не терпит пустоты. Потеряв зрение, замечаю, что слух с каждым днем обостряется. А нос различает больше запахов. А пальцами чувствую мельчайшие шероховатости любой банковской купюры.

Лет тридцать назад здесь была булочная. Тут мама часто покупала тортик или пирожные перед визитом к старушке. Но теперь булочную переделали в продуктовый магазин. Хотя, открывая дверь, ощутил слабый аромат корицы, ванили, и сдобы. Эти запахи пропитали стены намертво. Почти сразу упираюсь в прилавок. Тут пришлось придавить природную гордость.

– Извините, я первый раз в вашем магазине. Не знаю расположения полок. Помогите, пожалуйста, скупиться.

– А вы что, сами не можете выбрать товар? – Фыркает презрительно продавщица. Она как раз занималась трепом по телефону.

– Не могу. Я слепой. – И для пущей убедительности слегка приподнимаю очки. Лучше бы этого не делал. Продавщица вскрикнув, роняет мобильник. От испуга падает на стул. По голосу улавливаю, что это, можно сказать, вчерашняя школьница. Рядом ощущаю запахи дешевой махорки, одеколона «прощай моя молодость», и грубый голос мужика.

– Давай, парень, помогу собрать корзину. Чего тебе? По голосу понимаю, что это грузчик, или охранник.

– Хлеб, пакет молока, пакет гречки, кило сарделек. Он все собрал в корзину. Я отсчитал деньги.

– Давай помогу дойти до дама. Ты недалеко живешь?

– Я сам!

–Что, парнишка, у тебя понятия, как на зоне? Не верь, не бойся, не проси? Так тут другой случай. И это вовсе не зона. Ты, паря, свой гонор спрячь в карман. Да поглубже туда запрячь. – Охранник берет под локоть, и помогает выйти из магазина. – Далеко отсюда живешь?

– Меньше квартала. Но нужно переходить дорогу.

– Тогда двинулись. А ты пока считай шаги. В другой раз будешь знать дорогу сюда. Мы останавливаемся у перекрестка.

– Запоминая, от края пять шагов. Тут зебра. Усек?

– Усек! А пять шагов примерно влево, что это за тропа?

– Козья тропа, или скорый путь на тот свет. – Лаконично ответил охранник. Мы перешли дорогу. – Ну, бывай! Мне пора на службу.

Я помнил, что нужно идти прямо и только прямо. Тогда упираюсь в теперь родной теперь для меня подъезд. По приблизительным расчетам до цели оставалось пройти шагов десять, от силы двенадцать. И до обостренного слуха донесся чей-то глупый хохот, больше похожий на гоготание диких гусей. А потом звон разбитой бутылки.

– Вот черт! Твою мать, Лысый, бутылка пива нахрен вдребезги! – Сипит пьяный, прокуренный до хрипоты, голос.

– А мы счас вот того лоха пощупаем, и будет с него на пару бутылок! – Отвечает другой голос.

– Лысый, ты че, сбрендил? Дак парень-то слепой! Пошто брать грех на душу!

Вот черт! Это что, меня решили обчистить? Я останавливаюсь около дерева, самого близкого ко мне. До спасительного подъезда осталось метров пять. Раньше таких козлов прописал бы на два метра ниже уровня почвы за пару-тройку минут. Но это было раньше, в прошлой жизни. А сейчас, без чудесного дара зрения, стал беззащитен, как маленький, слепой котенок. Но все рано сдаваться без боя не собирался.