Слепящий нож

– А что, сейчас у него не один? Хм-м… Это не всегда следует понимать буквально.

Старуха склонила голову к плечу и нацарапала на бумаге под изображением командующего какое-то древнепарийское слово.

– Страж? – спросил Кип.

– Часовой. Сторож. Хранитель. Бодрствующий. Крепкая башня. Тихо.

– Тихо? – переспросил Кип. – При чем здесь…

– Не он. Ты. Посиди тихо.

– А-а… ох, простите!

Она нацарапала вокруг шеи командующего линию. Ожерелье. Однако ее рука замедлилась, когда дело дошло до того, что должно было свисать с цепочки. Старуха пососала черенок своей трубки, пробуждая к жизни дремлющий уголек, потом вздохнула:

– Нет, потеряла.

– Я все равно не понимаю, почему у вас тут командующий Железный Кулак и что вы с ним делаете, – признался Кип.

В глубине его души ворочалось смутное ощущение ужаса. Старуха обратила на него взгляд, и его сердце подскочило и сжалось, после чего попыталось уползти к лестнице по отдраенному до скрипа полу, дергаясь и подпрыгивая, словно обезумевший кролик: самая жалкая попытка бегства за всю историю.

– Похоже, паренек, ты считаешь, что быть Призмой для тебя недостаточно?

– Вы все время говорите такие вещи, которые не имеют для меня никакого смысла, – пожаловался Кип.

– Видишь ли, я пытаюсь нарисовать тебя в виде следующего Призмы – и не могу. Ты не будешь Призмой, Кип.

– Я и не стремлюсь, – ответил Кип, чувствуя холодок. Словно сама история схватила его за загривок и готовилась куда-то тащить.

– Ты стремишься к большему, не так ли?

– Разве есть что-то большее? – искренне удивился Кип.

«Что может быть больше, чем быть Призмой?»

– Каким именем тебя называют другие?

– Вы имеете в виду, кроме Кипа? Ну как же: Жирдяй, лорд Сало, ублюдок, убогий…

– Нет-нет, это что-то другое… Может быть, я взялась за дело не с того конца. Может быть, вместо того чтобы пытаться нарисовать твою карту, мне следовало бы попробовать понять, какая карта тебе подходит.

– Послушайте, я просто пришел сюда, чтобы научиться лучше играть. Вы можете мне в этом помочь или нет?

– Что ты знаешь о Зее Дубовый Щит?

– Ничего, – ответил Кип. Он действительно впервые слышал это имя.

– Ты что-нибудь знаешь о картах?

– Я много чего знаю о картах. Я выучил имена и свойства семисот тридцати шести основных. Я вызубрил наизусть дюжину знаменитых игр. Я знаю двадцать стандартных колод и почему они работают. Это считается за «что-нибудь»?

– Нет.

– О, черт!

Если он действительно зря потерял время, проведенное им за изучением карт, ему ничего не оставалось, как найти ближайшее высокое здание и сброситься с крыши.

– Шучу, – сказала старуха. – Это значит, что ты готов приступить к их изучению.

– Меня внезапно охватило сильное желание закатить истерику, – признался Кип.

Она сощурилась, глядя на него.

– Карты не лгут, молодой Гайл. Именно поэтому в эту игру играют поколения глупцов и безумцев, ведуний и сатрапов. Потрать несколько минут, чтобы хорошенько это усвоить. Сильные и слабые стороны карт честно отражают свойства фигур, которые на них изображены. Разумеется, они охватывают не все – несколькими цифрами, парой строк и красивой картинкой невозможно передать многое, – но они не вводят в заблуждение. Тем не менее это лишь начало более великой истины, более великого дара, каковым является дар Зеркала.

Она подошла к стене и сняла одну карту. Потом уселась на табурет и крутанулась два раза вокруг своей оси, словно девчонка.

– Иди, гляди и узри! Вкуси света Орхолама.

Что это – суеверная чушь? Магическое заклинание? Или действенная молитва? Кип не имел понятия. Старуха казалась наполовину спятившей. Может быть, вообще все, что она ему говорила, было ложью или бредом.

Карта, по предположению Кипа, была оригиналом. Она изображала молодую женщину в кожаной куртке с бирюзовыми пуговицами. Бледная кожа, на голове копна огненно-рыжих волос в ограде черных шипов железного дерева. Ее левая рука, с пятнами зелени, свисала сбоку, и вокруг нее обвивались листья. Правую она держала за спиной, словно пряча кинжал. Женщина стояла выпрямившись, и улыбка на ее лице была насмешливой и властной, словно она была готова ко всему.

– Это твоя прапрапрапрабабка Зея Дубовый Щит. По большому счету именно она была основательницей вашего дома, хотя фамилия Гайл пришла из другой ветви.

Женщина была красивой, в ней не было ничего, что напоминало бы Кипу его самого, – однако ее усмешка словно бы сошла с губ Гэвина Гайла. Как будто художник перенес это выражение через столетие и поместил на лицо нынешнего Призмы.

Вместо того чтобы прокомментировать поразительное сходство, а также несомненный талант мастера, так хорошо его передавшего, Кип пробубнил:

– У нее даже щита нет.

«Что за глупость! Молодец, Кип, продолжай в том же духе».

– Она никогда не носила в бой щита, ни дубового, ни какого-либо еще. Ее так назвали по другой причине, но об этом мне нет нужды тебе говорить. Видишь эти камни?

Кип кивнул. В изображение были вделаны пять крошечных драгоценных камней: четыре по углам и один над головой женщины.

– Извлеки немного цвета, любого, а затем прикоснись ко всем этим камням одновременно.