Следы ведут в прошлое

– Ну, вот видите! А вы: «был ветер»! Стоило лишь немножко пошевелить серым веществом, и мы уже знаем, что Козлюк связан с бандой Ветра. А это уже кое-что! Это уже зацепка… Молодец Савчук!

– Теперь-то, надеюсь, вы не против того, чтобы арестовать Козлюка? – деловито осведомляется Штромберг.

– Теперь я еще больше против. Категорически против! – твердо говорит Бондарь, снова принимаясь мерить кабинет шагами. – Думаю, вы не забыли, какую задачу поставил перед нами губисполком относительно банды этого Ветра? Как знать, возможно, нам представился именно тот случай, благодаря которому мы сможем успешно выполнить порученное задание. Главное, что у нас появилась нитка, ведущая к этой неуловимой банде. Надо лишь с умом ее использовать.

6

Лето обещается быть на редкость жарким и сухим. Точнее будет сказать, таким оно уже есть. И это несмотря на то, что только что начался июнь. Вовсю жарит солнце, и все вокруг пышет жарой: вверху – подернутое мглистой дымкой небо, внизу – начавшая уже буреть от оседающей на зелень пыли горячая земля. Хорошо хоть, что зима была снежной, да еще в начале мая выпало несколько обильных дождей, и земля запаслась влагой.

Тем не менее люди начинают уже беспокоиться за будущий урожай. Мужики все чаще посматривают тревожно на небо, сокрушенно покачивают головами, то и дело наведываются на свои поля, где сосредоточенно и задумчиво, словно совершая какое-то таинство, щупают взошедшие ростки, растирают в пальцах землю, определяя по одним им известным признакам, каким будет урожай. И будет ли он вообще.

В один из таких жарких июньских дней в Выселках появляется незнакомый молодой человек с двумя котомками за плечами и увесистой суковатой палкой в руке. В былые времена он несомненно привлек бы к себе самое пристальное внимание жителей Выселок, редко видевших в своих краях незнакомых людей. Но в эти необычайно трудные послереволюционные годы они столько навидались незнакомых людей, что появление еще одного уже не может никого ни удивить, ни заинтересовать. Тем более что человек, появившийся в этот день в селе, – самый обыкновенный «мешочник».

В то же время человек понаблюдательней смог бы без особого труда определить, что молодой человек с котомками очень мало похож на простого мешочника, голодного и смертельно уставшего. В отличие от настоящих мешочников, протопавших пешком не один десяток верст, отчего их обувь и одежда превращаются в грязные лохмотья, этот одет довольно прилично, опрятно и даже с претензией на элегантность. На нем ладно сидит, хотя и поношенный, но чистый и старательно выглаженный, синий в полоску костюм. Брюки заправлены в припорошенные дорожной пылью добротные хромовые сапоги. На голове красуется синяя, под цвет костюма, фуражка. Под расстегнутым пиджаком виднеется желтая сатиновая рубаха, удачно оттеняющая загорелое лицо странного мешочника.

С виду ему можно дать лет двадцать пять, а то и все тридцать. Роста он высокого, а сложения прямо-таки атлетического: короткая крепкая шея, широкие плечи, мощный торс. Еще не так давно мужчины с такой фигурой тешили в цирке публику французской борьбой, а их портреты с согнутыми в локтях руками и бугрящимися бицепсами красовались на рекламных тумбах.

Продолговатое лицо молодого человека вряд ли можно назвать красивым. Но оно и не безобразно. Лицо как лицо: густые, стриженные под «польку» русые волосы, лоб прямой, брови широкие, глаза серые, чуть горбатый нос с заметно раздувшимися ноздрями свернут малость на сторону, вроде как перебит – наверное, молодой человек все-таки занимался когда-то борьбой, – верхнюю губу прикрывают небольшие, старательно подстриженные усики, нижняя слегка выпячена и, наконец, несколько тяжеловатый, хотя и мягко очерченный подбородок.

Да и ведет себя молодой человек несколько странно для мешочника. Если ему отказывают в обмене, он нисколько не огорчается, а сразу же идет к следующей хате. Если же кто и соглашается дать за кусок мыла буханку ржаного хлеба или несколько пригоршен пшена, то меняется он без особой охоты, словно этого хлеба или пшена дома у него навалом.

Вот и сейчас, подойдя к убогой хате и увидев во дворе старичка в одной нательной рубахе и латаных-перелатаных портках, строгающего скобелем черенок для лопаты, молодой человек спрашивает безразличным голосом:

– Хозяин, кожа на подметки нужна? Есть мыло.

Старичок выпрямляет спину, смотрит на прохожего подслеповатыми глазами из-под белых козырьков бровей и дребезжащим голосом отвечает:

– Все нужно, добрый человек. Отчего же не нужно? В обмен вот только дать нечего. Сами не знаем, как дотянуть до нового урожая.

– Жаль, – без особого, впрочем, сожаления произносит молодой человек и идет дальше.