Следы на мосту

На третьем можно было увидеть небольшое стадо коров по колено в реке. Они смотрели в объектив с тем терпеливым любопытством, которое коровы демонстрируют при виде любой человеческой деятельности.

Четвертый снимок, также сделанный с реки, запечатлел узкий выступ суши, изобилующий садовыми цветами; над ними возвышалась фигура дюжего садовника – ниже пояса.

Пятый был снят криво, в полностью искаженной перспективе, но можно было различить уходящие вниз ступени, скорее всего каменные, на которых виднелись следы. Более или менее в фокусе оказались лишь следы посередине лестницы. Фотоаппарат, очевидно, накренился, как будто находился в руках крайне неопытного мастера. На этот снимок Бридон присвистнул.

Шестой снимок был выполнен с моста – вид на реку, на что довольно ясно указывало расплывчатое изображение в нижней части фотографии, очень похожее на железное ограждение. По центру, четко в фокусе, виднелась лодка, практически параллельно мосту, поперек течения. Вода, похоже, была слегка подернута рябью, посредине лодки перпендикулярно бортам лежало весло, однако его было не очень хорошо видно. На дне лодки вытянулся человек, колени его доходили почти до переднего планшира; склоненная набок голова покоилась на сиденье, из-под головы торчала подушка. Положение тела говорило о полном расслаблении, но поворот шеи и то, как туловищем прижало левую руку, наводили на мысль, что это не самая естественная поза для сна. Тень от шляпы почти полностью покрывала лицо, был виден только чисто выбритый подбородок. Заднее сиденье лодки пустовало; к нему было аккуратно прислонено второе весло.

– Он м-мертв? – положив руку мужу на плечо, спросила Анджела.

– Может, мертв, может, мертвецки пьян, может, наркотики. В любом случае тот, кто сделал этот снимок, хотел, чтобы мы решили, что он мертв. Не самое приятное зрелище. Надо признать, на первый взгляд похоже, как будто его кто-то… ну, укокошил, а потом снял.

– Какой кошмар. Отвратительное хладнокровие.

– Это необязательно убийца. Может быть, кто-то нашел его мертвым – вроде бы мертвым – и решил, что необходимо сделать такой вот снимок. Так или иначе, нужно отыскать его автора. Он может рассказать нам кое-что про Дерека Бертела, после того как его видел смотритель.

– А ты уверен, что снимок был сделан с моста? Хотя, конечно, вот же следы.

– Даже если бы не было никаких следов, на этот счет сомневаться не приходится. Ты не самым внимательным образом рассмотрела снимок номер четыре, в противном случае узнала бы нашего друга.

– О, так это мистер Берджес?

– Со шлюзом и островом все абсолютно ясно. Второго такого шлюза с таким же точно островом быть не может. Так ты утверждаешь, что все это бросает тень подозрения на Найджела Бертела? Интересно, какую ты выстроила версию.

– Да бог с ней, с этой версией, в таком случае он получается кромешный злодей. Впрочем, ты говорил, он такой и есть. Предположим, его алиби сплошное вранье, он вообще не садился на поезд, а добрался в Оксфорд на автомобиле… Если вообще был в Оксфорде. Нет, не получается… Где бы он взял автомобиль? Предположим – ради стройности версии, – он вообще не ездил ни в какой Оксфорд. Тогда у него здесь было полно времени. Он ждет, когда Берджес отвернется – а это не так уж сложно, – крадется по острову, заходит в лес, прячется в укрытии и подстерегает каноэ. Предположим, его кузен полуживой после наркотиков; насколько я понимаю, это вполне вероятно. Он оставляет фотоаппарат на мосту, проходит по берегу, снимает одежду и кладет ее так, чтобы потом можно было быстро одеться. Возвращается к мосту, подплывает к приближающейся лодке и… думаю, делает что-то такое страшное, прокалывает кузена шляпной булавкой… что-нибудь в этом роде. Потом плывет к мосту впереди лодки, забирается по опорам на мост и делает снимок. Затем, весь мокрый, спускается по ступеням, опять плывет к лодке, подтаскивает ее к берегу и одевается. Садится на корму и налегает на весло, как будто ничего не случилось. Потом привязывает груз к телу, проделывает дыру в днище, вылезает и дует к дороге, а может, к вокзалу в Уитгемптоне… Как-то не очень убедительно.

– М-да, фантазия разыгралась на славу. Но в одном пункте ты здорово ошиблась. Он снял следы до тела в лодке. Поэтому следы были оставлены до того, как он взобрался на мост, а не после того, как спустился.

– Черт, совсем забыла. Но тогда как объяснить, что следы указывают на то, что человек спускался, а не поднимался?

– Он шел по лестнице задом наперед. Вот, посмотри внимательно. Это следы пяток. Когда человек спускается по лестнице, вес приходится не на пятки, а на пальцы и подушечки. Эти же следы говорят о том, что он шел задом наперед.

– Но зачем?

– Возможно, чтобы запутать следствие. Более вероятно, потому что следы пальцев ног могли бы его выдать, но тут один шанс на миллион. Если у него, допустим, искривленные большие пальцы, это было бы сразу видно. Полагаю, мистер Уикстед может предоставить нам чудесный набросок стопы мистера Найджела Бертела. А пятки все, так сказать, на одно лицо, к ним метод Бертильона[13] не применим.