Следствием установлено

Антон словно ждал этого вопроса. Сейчас, после показаний Гаврилова, у него в руках был крупный козырь, но из осторожности он не стал раскрывать карты и ответил вопросом:

- Почему прошлый раз вы скрыли, что у вас был знакомый моряк?

- Это допрос? - Зорькина настороженно взглянула на Антона, но тут же лукаво-насмешливо улыбнулась и посмотрела на звездное небо. - Шикарное название для детективного рассказа… «Допрос под звездами». Не правда ли?

- Увлекаетесь детективами?

- Нет. Ими у нас ребята увлекаются. А мы больше про любовь читаем. Толстого, Мопассана, Флобера…

- Классическая любовь, судя по авторам.

- Современные писатели скучно о любви пишут. Вот разве только… который «Алкины песни» написал. Скажите… вы верите в настоящую любовь?

Антон засмеялся и подумал: «Почему она сменила тему?»

Зорькина продолжала смотреть на озеро.

- Я вполне серьезно. Вы должны знать это. Наверняка, в институте изучали преступления, совершенные на любовной почве. Так это у юристов называется? К тому же в городе жили, там народу больше.

- В городе я только учился, а жил в Березовке, - Антон показал на озеро: - Вон на той стороне, за островом.

- Ваша фамилия Бирюков? - она всем корпусом повернулась к Антону. - Фу ты, господи! Вы ж на своего отца, как две капли воды, похожи. Мы с ним на областное совещание недавно ездили. В президиуме рядом сидели, - и засмеялась. - А я - то считала тебя, вроде Кайрова, издалека залетевшим в наши края.

- У вас тут все Кайрова знают? - спросил Антон, отметив, как Зорькина легко перешла на «ты».

- Он же давно в милиции работает. Одно время ухаживать за мной пытался. Духи дарил. Сказал, французские, за десять пятьдесят. Красивый такой флакончик, маленький. Жалко мне стало его денег. Духи с благодарностью вернула, показала на Витьку Столбова и говорю: «Этот парень французских духов не дарит, но из ревности усы, даже и милицейские, подпортить может». Терпеть не могу усатых кавалеров. Вот когда у стариков усы или борода, приятно посмотреть, а пижонских усиков не терпит моя душа, что хочешь с ней делай. Как увижу молодого усача, так и хочется шпильку запустить.

«Вот откуда «невезучесть» Столбова с Кайровым началась», - подумал Антон и засмеялся.

- Так мы земляки, оказывается, - опять сказала Зорькина, помолчала и вдруг заявила: - Был у меня знакомый моряк.

- Я знаю, - Антон решил, что пришла пора открыть карты. - Иннокентий Иванович Гаврилов, ваш дядя, все рассказал. За исключением… Почему оборвалась ваша дружба с Георгием?

Зорькина долго молчала. Антон чувствовал рядом ее плечо, казалось, даже слышал дыхание, видел ладони, обхватившие коленки. Наконец она повернулась к Антону и заговорила:

- Во всем виновата я. Решила проверить, любит ли Зорькин меня. Попросила подружку, чтобы она написала Георгию, будто бы я стала встречаться с Витькой Столбовым. Интересно было, что Георгий ответит. Ждала, ждала, но так и не дождалась.

- После этого вы не переписывались?

- Нет. Зорькин оказался парнем с характером. Только позднее я поняла свою глупость.

- Юрием он себя никогда не называл?

- Нет. Он не стеснялся своего имени и не подстраивался ни под кого.

Зорькина съежилась, опять долго молчала, глядя на озеро.

- Осенью, помню, было, в сентябре, - тихо заговорила она. - Дед Слышка - он тогда почтальоном работал - приносит мне телеграмму: «Приеду двенадцатого вечером. Георгий». Обрадовалась, бегу к подружке, которая по моей просьбе письмо писала. Подружка посмотрела на телеграмму и говорит: «Она ж фальшивая». Тут только я сообразила, что нет на телеграмме: ни откуда послана, ни когда послана и - ни одной печати. Просто, на бланке рукой Слышки написана записка, и все. Я - к нему. Старик клянется, что такую ему дали в райцентре на почте. Ждала я Георгия двенадцатого, тринадцатого, неделю, месяц… И по сей день его нет.

- В деревне не знают, почему Слышка на пенсию ушел? - спросил Антон. - Годы пенсионные раньше подошли, но он работал…

- Выгнали, наверное. Был слушок, чужие письма читал. У него какое-то болезненное любопытство.

- Столбов знал, что к вам моряк едет?

- Да, когда я с ним заговорила о Георгии, Столбов понял, что у меня к нему, к Столбову то есть, ответной настоящей любви нет. А без настоящей любви… Витька парень сильный, ему подачки не нужны. Он никогда не будет домогаться любви, зная, что девушка к нему равнодушна.

- Жалеешь, что такого парня, как Виктор Столбов, упустила? - впервые обращаясь к Зорькиной на «ты», спросил Антон.

- Как сказать… - Зорькина убрала руки с колен и обхватила ладонями локти. - Ухаживал Витька за мной я была к нему равнодушна. Стоило ему подружиться с Ниночкой Бровцевой, во мне заговорило уязвленное бабье самолюбие: стала напоказ носить подаренные Витькой лакировки и косынку. Пять лет туфли лежали, фасон уже устарел, а я все равно в них щеголяю. Глупо, конечно… Порою самой даже смешно.

По небу яркой полоской чиркнул метеор, и Антону показалось, что след его погас в озере.

- Скажи, Бирюков, - с трудом выговорила Зорькина, - это Георгия нашли в колодце?

- Не знаю, Марина, - ответил он, помолчал и добавил:- Пока не знаю.