Следователь по особо важным делам

Если бы Залесская хотела покончить с собой, вряд ли прибегла бы к помощи мужа, чтобы получше сочини гь последнее послание к... нему же. Никакой логики.

Для чего же его писали? Кому это было на руку? Залесскому?

Я еще и еще раз перебирал возможные мотивы, которые могли толкнуть его на убийство. Обоснованных не находил. А с другой стороны, трудно до конца познать человека, догадаться, что у него на уме, в душе.

Если оставить вопрос о поводе, в этой ситуации убийцей мог быть и Залесский. Но у него алиби. А вот насколько оно бесспорно, я так и не знал.

Один сомнительный момент: он разбудил среди ночи хозяйку Станислава Матюшину. Так и хочется думать - обеспечивал свидетеля. Но это тоже только подозрение. Прямыми уликами того, что он побывал ночью на месте преступления, следствие не располагало.

Возможен и такой случай: если о существовании письма знал Залесский, почему не знать об этом еще кому-нибудь? Тому же Коломойцеву. Или третьему лицу. Ведь этот человек просто-напросто мог присутствовать при написании...

Да, очень важный момент. Надо выяснить, когда было написано письмо. Если задолго до убийства, то оно могло случайно попасть в руки кому-нибудь из гостей Залесских.

Бывали -у них многие. В доме нередко устраивались пирушки.

В который раз я перебирал в голове людей, которые вращались около Залесских, имели с ними знакомство, близкое или случайное. Искал мотивы, по которым тот или иной пошел бы на преступление. И проворочался в постели до тех пор, пока не начала светлеть полоска между шторами на окнах.

Наскоро позавтракав в гостиничном буфете, я отправился в отдел внутренних дел района, где проживал Залесский. Я решил так: доставить его в прокуратуру в сопровождении работника милиции. А после допроса тут же поехать к Залесскому домой, произвести обыск.

Участковому инспектору были даны соответствующие указания-обеспечить понятых и так далее.

Затем меня на дежурной машине отвезли в прокуратуру. Прокурор города распорядился выделить мне кабинет для допросов.

До встречи с Залесским оставалось еще с полчаса.

Я связался с Североозерским РОВДом. К счастью, Ищенко оказалась там.

- Добрый день, Игорь Андреевич, - обрадованно поздоровалась Серафима Карповна.

- У нас утро...

- Да, да... А я вас разыскиваю, Игорь Андреевич, звонила в Москву. В отношении вашего задания. Кое-что выяснилось. Во-первых, на почту от Залесского никому никакой корреспонденции после вашего отъезда не поступало.

Во-вторых, восьмого июля, в день убийства, из знакомых Залесских в совхоз приезжали два человека. Корреспондент районной газеты Шапошников. Он пробыл в Крылатом два дня.

- У кого он останавливался?

- Где и вы, в совхозной гостинице... Второй - Генрих...

- Пожалуйста, подробнее об этом.

- Генриха в день гибели Залесской подвез в Крылатое водитель Североозерского молокозавода Улзытуев. Он узнал Генриха по фотороботу... Подвез часов в десять вечера.

Говорит, "коробейник" дал ему за это зажигалку и три рубля.

- Специально попросил поехать в совхоз "Маяк"?

- Нет. Ему было по пути.

- А обратно?

- Когда и с кем Генрих уехал из Крылатого, установить пока не удалось.

Я поблагодарил Ищенко за важные сведения. Она записала мой гостиничный телефон и телефон Одесской прокуратуры.

Минут через двадцать после разговора с Серафимой Карловной появился Залесский в сопровождении старшины милиции.

Высокий, средней длины волосы, модные усы-кончики опущены чуть ниже уголков губ, короткая дубленка, джинсы.

- Следователь по особо важным делам при прокуратуре РСФСР Чикуров, представился я. - Игорь Андреевич.

- Очень приятно. - Залесский огляделся, на какой стул сесть. Он старался держаться с достоинством.

- Вы разденьтесь...

Я давал понять, что разговор будет долгим. Не знаю, понял ли он меня должным образом, однако нашелся, что ответить:

- Топят у вас хорошо.

Залесский повесил дубленку на нелепую круглую деревянную вешалку в углу кабинета, которая тут же скособочилась.

Проведя обеими руками по волосам, сел на стул напротив меня.

- Паспорт, пожалуйста, - попросил я.

- Вот. - Он достал паспорт из заднего кармана джинсов. Тонкой вязки свитер с воротником под шею облегал его стройный торс.

Вообще-то внешне он был симпатичен. Внимательные темно-серые глаза, правильные черты. Правда, мне показалось, что рот у него чуть-чуть несимметричен. А может, просто неправильно подстрижены усы.

Пока я заполнял бланк протокола допроса, Залесскии рассматривал свои руки.

- Ну, Валерий Георгиевич, давайте побеседуем, - сказал я, закончив писать.

- Я готов, - откликнулся он спокойно.

- Вы уже давали показания. И не раз. Я их читал.

Не будем перемалывать известное. - Залесскии согласно кивнул. - Вот что я хочу спросить. Как вы с Аней писали так называемое предсмертное письмо?

- То есть... Простите, я не понял... - вскинул он на меня удивленный взгляд.

- Что тут непонятного: я спрашиваю, как вы писали с Аней так называемое предсмертное письмо: сначала сами набросали и она переписала или диктовали?

- Ну... Что... что вы такое? Я не... - от неожиданности он чуть ли не заикался. - Это же ее письмо перед смертью!