Следователь по особо важным делам

- Хорошо, Николай Гордеевич. А до того, как вы узнали в столовой о случившемся, что делали?

- Был на втором участке. У нас полным ходом шла косовица озимых...

- Итак, до прихода в столовую вы помните, что делали?

- Я уже сказал.

- А как провели ночь, помните?

- Точно сказать не могу.

- Где вы были до этого?

- Не помню... Наверное, в поле.

- Какая была погода?

- Какой это был день?

- Восьмое июля. Суббота.

- Постойте. - Он потер лоб. - В воскресенье утром я был на втором участке... Там сильно полегли хлеба... Да, дождь. Ночью шел дождь. Гроза.

- Значит, вечером восьмого во время грозы вы были в поле?

- Не помню.

- Во что вы были одеты?

Он провел руками по куртке:

- В ней.

- А на голове?

- Шлем. Я ведь на мотоцикле.

- Вы и летом, в поле, в нем ездите?

- Я выполняю правила дорожного движения безукоризненно.

- Хорошо, а если вы на машине?

Он подумал:

- Летом это редко бывает. Тогда вообще без ничего.

- А когда очень печет?

- В соломенной шляпе, - сказал он.

- Ладно, прошу все-таки вспомнить, где и как вы провели вечер восьмого июля, - настойчиво повторил я.

Ильин нахмурился:

- Я действительно не помню.

- По вашим словам, вас совершенно выбило из колеи известие о гибели Залесской. Не так ли?

- Да, - он опустил голову.

- Вы, наверное, в связи с этим вспомнили предыдущий день?

- Я не помню, что делал, - повторил главный агроном. - И какое это имеет значение?

- Мне бы все-таки хотелось знать...

Ильин пристально посмотрел на меня:

- Что вы этим хотите сказать? - Последние слова он почти выкрикнул.

- Успокойтесь, Николай Гордеевич... Мне нужны факты. Убедительные и неопровержимые факты, - как вы провели тот вечер. И чтобы вы их подтвердили...

- Я? - усмехнулся Ильин.

- Вы.

- По-моему, что-то подтверждать или утверждать должны вы.

Я проглотил пилюлю. Потому что он был прав: доказывать - мое дело.

- Где вы проживаете? - задал я вопрос.

- Вам это должно быть известно.

- Прошу отвечать на вопрос.

- Я живу в отдельном доме, который предоставил совхоз.

- У вас бывают друзья, знакомые?

- Редко. По существу, я прихожу домой только ночевать. - Он отвечал отрывисто и хмуро.

- И сейчас, зимой?

- Зимой тоже работы хватает.

-А в каких вы взаимоотношениях с соседями?

- Для плохих нет оснований, - буркнул Ильин.

- Вы общаетесь с ними, заходите к ним?

- Общаюсь, как и все люди, но захожу редко.

- Что вы делаете после работы?

- Обычно сплю, - усмехнулся он.

- В семь-восемь вечера?

- В десять-одиннадцать, - зло сказал Ильин. - А в период сева или жатвы-в два-три ночи. А бывает и так, что вообще не сплю.

- Таких дяей, наверное, не очень много... Неужели не остается времени для отдыха, для развлечений?

- Для меня лучший отдых - книга,

- Беллетристика?

- И беллетристика. Что, не верите?

- Из чего вы заключили?

- Потому что я вам одно, а вы... - Он махнул рукой.

-Я выясняю, где вы находились вечером в день смерти Залесской, - сухо произнес я. - Вы же находились в Крылатом, встречались с какими-то людьми, что-то делали. Верно?

- Верно.

- Назовите их, они подтвердят, чем вы занимались вечером восьмого июля.

- Лично я не помню. - сказал он упрямо. - И ещё раз повторяю: почему я должен что-то доказывать?

- Хорошо. Я вам даю на это время. Мы встретимся еще. - Он было поднялся. - Подождите. Сейчас закончу оформлять протокол, распишетесь.

Ильин уселся снова. Я писал, стараясь изложить беседу как можно подробнее. Ильин прочел протокол. Молча поставил на каждой странице свою подпись. Принимая от него документ, я спросил:

- Николай Гордеевич, помните, как вы осенью взялись подвезти в район одну женщину?

- Помню, - сказал он. - И что?

- Вы знали, что это моя жена?

Он посмотрел мне прямо в глаза и спокойно ответил:

- Я узнал, что эта женщина приезжала к вам, только тогда, когда она села в машину.

Я молча кивнул. Не знаю, как он понял мое молчание.

Потом он добавил:

- Элементарное внимание к человеку, оказавшемуся в чужом городе. Наверное, москвичам это кажется диким...

Я могу идти?

- До свидания.

Холодно кивнув, Ильин вышел. Я еще раз внимательно прочел протокол допроса.

Доводы главного агронома меня мало убедили. А с другой стороны, может быть, он в самом деле запамятовал?

Мне припомнилась съемка для телевидения в кабинете Эдуарда Алексеевича. Замначальника следственного управления прокуратуры республики не замечал, что каждые полчаса в метре от него бьют часы. Изо дня в день... Работа Ильина однообразна. Поля, заседания, комбайны, сеялки. Дни мало чем отличаются друг от друга.

Если он не виноват, восьмое июля могло потонуть в потоке будней.

Если не виноват...

Но почему он упорно не хочет пойти мне навстречу? Без причины ничего не бывает...

Ищенко приехала в совхозную гостиницу ночью, с последним автобусом из района.

Она нетерпеливо стряхнула в коридорчике снег с шубы и вошла.

- Вижу, у вас что-то важное? - пригласил я сесть Серафиму Карповну. Может, чаю с дороги?

- Спасибо. Попью дома.

- Ну тогда-выкладывайте.

- Не знаю, может, это и пустой номер... Вот. - Она протянула мне бумажку.