Следопыт Бероев

– Тем более! – неохотно согласился он. – Я пятнадцать лет в документалистике. Будет фильм-мечта – не будет, но государственное задание не выполнить не имеем права. Все знают, что Челягин, если взялся, сделает. И позора на своё честное имя допустить не могу. К тому же имеется карта! К утру сниму копию на кальку.

– Так сам по ней и иди! – не отступилась Танечка. – Бери Олега в помощь – и идите. А Игорь прав – его-то задание с какого перепугу ломать? Да и карта для нашего случая не годится. Самого главного – Мраморного ущелья – на ней нет.

Лицо Челягина исказило нехорошей, наискось усмешкой:

– То есть мы с Бероевым идём. А вы двое, выходит, по хозяйству хлопотать остаётесь?

По изумлённым, сконфуженным взглядам увидел, что невольно выдал сокровенное. Взбеленился.

– Ладно! По форме перегнул палку, – преодолев себя, повинился он. – Но если по сути… Даже формально… Я как руководитель экспедиции не имею права бросить лагерь. А как документалист должен готовить ракурсы, точки, выставлять фокусы…Да много на самом деле чего должен.

Пригляделся к Бероеву с Тимашевым.

Олег преодолел робость и уже кипел нетерпением. Попробовать себя в мужском деле, выручить экспедицию – об этом можно было только мечтать. А вот Игорь, кажется, пребывал в полной прострации.

– Ну что, пацаны? Как говорится, или грудь в кустах, или голова в кустах! Не дрейфь, Тимашев! Ты ж мужик!.. Или нет?

Челягин целил наверняка. Обидчивый Игорь воспламенился моментально.

– Пожалуйста. Раз так ставите вопрос, готов хоть сейчас выходить! – выпалил он.

Танечка резким движением вернула блокнот Челягину.

– Дур-рак! Сам себе после не простишь! – процедила она.

– Замолчи, чего не понимаешь! – Побагровевший Челягин поднялся, опёрся широкими ладонями о стол, так что хлипкий походный столик заскрипел.

– Стало быть, волею, данною мне императором… Ну и так далее. Готовьтесь. Выступите с утра. За амуницию и прочее не беспокойтесь. Рюкзаки подготовит Терентьева. Старшим в походе назначаю Бероева. Хоть и молод, но зарекомендовал себя толковым таёжником, способным сориентироваться на местности. Даже каюром за это время стал дельным. Хотя олень вам на перевале как раз не понадобится. С Богом, первопроходцы!

Он попытался растянуть рот в привычной широкой улыбке. Но губы будто склеились. Так что вышла кислая оскомина.

Первопроходцы поднялись.

– Это нечестно! – запальчиво выкрикнула Танечка. – Если на то пошло, это мой недосмотр, что оленя не привязали. И значит, аккумулятор утерян по моей вине. И с Олегом пойду я. А доходяга пусть себе градусники во льдины втыкает.

– Думать забудь! – в два голоса возразили Челягин и Тимашев.

Впервые в этот вечер оба оказались едины.

– Я настаиваю! – Танечка обратилась за поддержкой к Бероеву. Но и здесь её не нашла.

– Да ты, мать, бредишь!.. – пробормотал Олег.

Кусая губы, Танечка выскочила из палатки.

Наутро Челягин вышел проводить обоих путешественников. Рюкзак и никитинская поняга с притороченными ледорубами ждали на тропе. Танечки не было.

– Татьяна сама собрала, – скупо сообщил Челягин. – Полночи вас собирала да меня материла. А с утра ушла в подножку. Чёрт его знает, что в хорошеньких головках иногда замыкает.

Помог натянуть рюкзак и понягу.

– Олег!.. Ребята! – сдавленным голосом произнёс Челягин. – Вы-то, парни, должны понять, что другого выхода, как вас послать, у меня не оставалось. Госзадание! – В густом басе Челягина слышалось непривычное заискивание.

Всунул Бероеву в нагрудный кармашек завёрнутые в целлофан листочки кальки – копию карты.

– Ну, семнадцатилетний капитан! С Богом!

Потряс за плечи Тимашева.

– Очень прошу: дойдите! А я, безбожник, за вас помолюсь. Да хоть Мабуке тому же. Пора ему спирт выпитый отрабатывать – погоду вам обеспечивать.

Отступил. На повороте Олег обернулся. Челягин всё так же смотрел им вслед.

Ещё через три километра увидели Танечку. Поджидала их, сидя на валуне подле шумящей Ледниковой. С рюкзаком у ног.

Поднялась, сердитая:

– Сколько можно ждать?

Бероев и Тимашев опешили.

– Чего зыркаете? Иду с вами.

– Даже не думай! – в два голоса ответили оба.

– Я и не думаю. Просто иду. Не возьмёте, пойду следом. За Челягина не беспокойтесь. На подножке оставила для него записку. К вечеру спустится – получит.

Олег удивился. Впервые на его памяти Танечка назвала руководителя экспедиции сухо – по фамилии.

– И вообще, если на то пошло, остаться должен Тимашев, – заявила она. – Кашу сварить да костёр разжечь – наука нехитрая. Есть завхоз, нет завхоза – всегда найдётся кому. А вот за тебя, Игорь, твои исследования и впрямь никто не закончит. В самом деле, обидно стоять на пороге открытия и по чьей-то дури… – Она оборвала себя. Оборотилась к Бероеву за поддержкой: – Или опять будешь отмалчиваться?

Олег раздумчиво потеребил нос.

– Конечно, конечно, – согласился он. – В самом деле, Гарик, твоё дело – наука. А бродить по горам, по долам – на это я есть. Возвращайся.