След варяжской ладьи

— Столько, сколько будет угодно богам! Мы сами прогневали их и теперь остается лишь ждать, пока боги простят нам этот, хотя и непреднамеренный, но все же неправильный и несправедливый поступок.

— О чем ты, Арви?! Чем мы могли так сильно прогневать наших богов?! Разве мы не соблюдали обычаи предков?! Ведь только вчера мы отдали им своего медведя, а сегодня, эти боги вдруг неожиданно обиделись и наотрез отказались нам помогать!

— Они обиделись не из-за наших даров, а из-за той несправедливости, которую мы совершили — уверенно ответил нойд.

— Из-за несправедливости? По отношению к кому мы допустили несправедливость?

— Мы поступили очень несправедливо в отношении своих соседей, обвинив их в преступлении, которого они никогда не совершали! За это боги и отвернулись от нас, позволив пришельцам сделать то, что они и сделали в нашем селе!

— Кривичи убили лосенка. Это — преступление и те, кто его совершил, должны быть строго наказаны. Мы обсуждали со своими соседями это неприятное для всех происшествие, но так и не пришли к единому выводу. Нет смысла сейчас вновь говорить о том, что случилось прошлой весной. Даже их молодой кузнец, Яр, признался, что ту стрелу выковал именно он! Какие еще нужны доказательства?!

— Доказательства! — нойд быстро подошел к телу Аарне и с большим трудом извлек двушипный наконечник стрелы, глубоко вошедший в плоть человека. — Смотрите! Эту стрелу тоже, наверное, ковал Яр, но не он выпустил ее из своего лука. Это сделал один из наших грабителей!

Люди притихли, всматриваясь в стрелу, которую держал в своих руках нойд, и наконец поняли, что Арви, действительно, говорит правду.

— И за это боги наказали нас?

— Да! За то, что мы не поверили своим соседям и несправедливо обвинили их в преступлении, которого они никогда не совершали. Вот за это боги и наказали жителей нашего села, отобрав, руками варягов, двух девушек, молодого охотника и весь запас нашего ценного, куньего, меха.

— Но ведь эту ошибку можно легко исправить! Мы сейчас же пойдем к кривичам и извинимся за допущенную нами оплошность! Люди они добрые и обязательно нас простят!

— Ошибку мы, конечно, исправим, но не сейчас. Чтобы вновь не прогневать богов, нам нужно вовремя похоронить нашего соплеменника. Солнце скоро уйдет за линию горизонта, и у нас осталось совсем немного времени, чтобы совершить этот грустный, но крайне необходимый обряд — негромко произнес Арви и, повернувшись, уже безмолвно и неторопливо покинул площадь. Ему нужно было срочно готовиться к этой прощальной и грустной церемонии, а времени, до захода солнца оставалось совсем немного. Вслед за ним, наговорившись и наспорившись, разошлись и остальные сельчане. Площадь опустела и на некоторое время здесь вновь воцарилась полная и абсолютная тишина.

Солнце еще не зашло за макушки елей, когда траурная процессия, возглавляемая нойдом, медленно направилась в сторону далекой Благуши. Там, в роще ушедших предков, и должны были похоронить безжизненное тело Аарне. Обернутое в рогожу и обхваченное, как и положено в таких случаях, тонкими веревками, оно медленно двигалось на плечах носильщиков в сторону дальнего леса.

Так продолжалось довольно долго. Наконец, огромное, красное солнце коснулось вершин деревьев и словно бы, на мгновение, замерло, в их зеленой и мягкой хвое. Казалось, что не только нойд, но и оно само, со всей серьезностью и вниманием, наблюдает сейчас за правильностью совершаемого здесь ритуала. Все было так, как и положено быть на похоронах. Приглушенно и торжественно звучал бубен нойда, сопровождавшего в последний путь своего односельчанина. Укрывая глаза платками, надрывно плакали женщины. Хмуры и скорбны были лица мужчин, сопровождающих тело своего товарища к месту его постоянного и уже последнего пристанища.

Похоронная процессия неторопливо спустилась с пригорка, на котором было расположено селение и, преодолев небольшую низину, стала постепенно втягиваться в этот, священный для мерян, лес. Здесь никто и никогда не рубил деревьев. Никто и никогда не смел здесь охотиться, и даже заходить сюда, без сопровождения нойда, было всем категорически запрещено.

Все чаще и чаще стали попадаться кости людей, упавшие с родовых деревьев. На их ветвях в свое время нашли свое последнее пристанище тела мерян, души которых давно уже переселились в иной мир. В свете заходящего солнца кое-где были заметны еще висевшие перевязанные кули, и люди, со страхом, всматриваясь в них, с грустью вспоминали давно покинувших их друзей, соседей и родственников, которые теперь уже никогда не вернуться в покинутое ими село.