След в ущелье Тимбэл

— Не возражаю, — ухмыльнулся Уилсон. — Кляп — хорошая штука, которую вставляют в рот между челюстями, особенно когда его делает такой мастер, как я. Но пожалуй, сначала я выкурю трубку и кое о чем потолкую с вами, мальчики. А остальные пусть дадут нам возможность поговорить! — Последнюю фразу он бросил небрежно, через плечо, и четверо бандитов немедленно подтянулись. Обращаясь к ним, он продолжил: — Если мои друзья попробуют шевельнуться слишком резко, или станут громко разговаривать, или начнут выкидывать какие-нибудь штучки, я хочу, чтобы вы нашпиговали их свинцом. А если кто-нибудь из вас промахнется — заставлю его пожалеть, что он еще не горит в адском пламени!

Это было сказано почти без эмоций. В самом деле, Уилсон говорил спокойно, но у Дэвона возникло ощущение, будто этот «человек» — сам демон зла.

Грегори Уилсон раскурил трубку и начал медленно, с наслаждением, покуривать, одновременно посвящая пленников в свои философские воззрения:

— Ты кое в чем заблуждаешься, Счастливчик. Думаешь, если вернул мне те двести долларов, то имеешь право…

— Уилсон! — закричал Джек. — Вовсе не те Деньги заставляли меня чувствовать себя здесь в безопасности. A то, что вы называли меня другом!

— Э, и это верно тоже, — признал Уилсон. — Но я хочу показать тебе, сынок, что такие вещи, как любовь и дурацкая дружба, ничего не стоят. Конечно, мужчина может страшно желать женщину, как голодная собака хочет мяса, и родители заботиться о своих отпрысках, так уж заведено… Ты мне нравишься, Джек, потому что вернул те две сотни. Я не хотел причинять тебе вреда, но ты сам сунул голову в огонь. Как я мог тебе сказать, что ты настолько глуп, что заделался другом этого типа Дэвона как раз в Tot момент, когда мы решили обрушиться на него всем своим весом и сломать ему шею? Это твоя ошибка, Джек. Дурак никогда не побеждает в этом мире! Побеждать — удел сильных! — Повернувшись к Дэвону, он добавил: — Так он думал, что вы сможете показать ему путь к сестре? Джек разыграл вас, как сосунка, а вы ему поддались. И вот вы оба оказались здесь, как два лосося, которые попытались преодолеть речные пороги, а попали на сушу. — Он даже причмокнул, довольный таким сравнением и закончил: — Я хочу привязать пустую консервную банку к хвосту закона, и через день или два поставлю весь Уэст-Лондон вверх дном. Вот что я сделаю!

— Только не вы лично, — парировал Дэвон.

— Не я? Почему вы так говорите?

— Да потому, что вы слишком умны для этого, Уилсон. Вы только хорохоритесь, а когда дело доходит до прямых налетов, сидите здесь, в своем доме, и управляете. Вы — Наполеон» который поручает грязную работу наемным негодяям, а те получают за нее не больше, чем простой ковбой. Даже благодарности от вас не слышат. Когда они вам больше не нужны, вы оставляете их гнить в тюрьме или убиваете, как убили Сэмми Грина, если они пытаются стать самостоятельными.

— Бог мой, вы остановитесь, наконец? — закричал Грегори Уилсон, вскочив на ноги.

— Да просто, Уилсон, я повернул вашу руку так, чтобы ваши друзья увидели, что вы играете мечеными картами. Молчание — золото, Уилсон, особенно для такой бессовестной собаки, как вы!

Глава 40 У ДЭВОНА ПОЯВЛЯЕТСЯ ШАНС

Неожиданный поворот в разговоре подействовал на Уилсона точно так же, как чуть раньше его измена парализовала Счастливчика Джека. Он всем корпусом повернулся на стуле и посмотрел на своих приспешников, чтобы узнать, если удастся, как они восприняли слова Дэвона.

Взгляды тех в этот момент были направлены на Уолтера.

Уилсон заскрипел зубами. Он понял, что должен что-то сказать этим двум гордецам, иначе проиграет. Но, не найдя слов, он с проклятиями вскочил на ноги, подбежал к Дэвону, жестоко ударил его по лицу, обозвал хитрой крысой и прорычал:

— И мы утопим всех крыс! Ребята, не слушайте писк этого почти мертвеца. Он хочет оскорбить нас, если только сможет, но, похоже, шансов у него маловато. Забирайте их и тащите за мной. Мы их прибережем кое для чего. Они нам еще пригодятся, особенно Дэвон!

И он вышел из комнаты, а остальные схватили беззащитных пленников и потащили их вслед за ним вверх по крутым, зыбким ступеням лестницы.

На втором этаже их бросили на жесткий пол, и большой Уилсон сказал:

— Вот вы, Льюис и Грирсон. У вас свои счеты с Дэвоном, как я понимаю. Оставайтесь здесь и стерегите его для меня. И друг за другом наблюдайте тоже. Надо бы вставить ему кляп, но когда вы с ним, это не обязательно! Все, что мне нужно, так это заставить его потом заговорить. Имейте в виду, вы стережете его, а я стерегу вас.

Он закрыл дверь, и его тяжелые шаги затихли вдали.

— Да будь он проклят! — неожиданно произнес Боксер Льюис.

— У него разума, как у свиньи, — поддержал его Грирсон. — Только и думает, что о жирном куске.

— Дэвон прав, — вдруг признал Льюис. — Что он мне дал, кроме разве лошади, одежды, патронов да время от времени небольших денег. Только и делает, что обещает. И все!

— А может, хватит ему считать нас дурачками и простофилями? — спросил Грирсон. — Да будь проклята его шкура, теперь я знаю о нем всю правду!