След в прошлом

После разговора с Николаем Максим отправился домой, ему нужно было срочно обсудить эту новость с Дусей.

Дуся выслушала его, и лишь затем срывающимся от волнения голосом спросила его:

— Максим, а как я? Что будет с нами?

Он обнял и нежно поцеловал.

— С нами всё будет нормально. Я очень и очень люблю тебя. Мы все втроём поедем в Новосибирск, на твою родину. Мне там предстоит учиться целый год. По приезде мы снимем квартиру, и сразу же дадим объявление по обмену моей квартиры в Алма-Ате. Правда, есть одно…

— Какое ещё «но»? — слабым голосом спросила его Дуся, едва скрывая волнение.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой, но, вместе с тем боюсь, что ты откажешь мне в этом…

Лицо Дуси в одно мгновение озарила радость.

— Предлагайте, Максим Александрович, быстрее мне замужество, а то я раздумаю и не соглашусь назло вам и моей матушки. — Останусь навсегда в девках, — хихикнула она, не скрывая своей радости.

Максим, содрогаясь от смеха, опустился на колено.

— Тогда позвольте пригласить вас, Евдокия Тобольская, поучаствовать вместе со мной в мероприятии, где мы поклянёмся друг другу, быть верными супругами и в печали, и в радости, и до скончания дней своих…

— Я согласна, Максим Александрович…

Максим воодушевился.

— Согласие невесты получено, жених уже давно готов к бракосочетанию, — принялся перечислять он, загибая пальцы, — осталось получить только согласие матери невесты.

Максим бросил взгляд на часы. — Пойдём к ней!

Хотя можем и подождать, она сама через полчаса подойдёт на обед. Мать сейчас готовит заявку на медикаменты. В 17 часов будет борт…

Елена Феликсовна сразу поняла по напряженному лицу Максима и сверкающим от радости глазам своей дочери, что её ожидает какое-то важное известие. И она не ошиблась.

Максим рассказал ей обо всём, что связало его с Дусей, а в конце, прокашлявшись, попросил у неё руку дочери.

Мать совсем неожиданно для себя всплакнула, потом успокоившись, сказала.

— Разве я могу, вам отказать, Максим, вас судьба связала с моей дочерью. Я хотела бы лишь видеть вас счастливыми и нянчить ваших детей…

Максим обнял её и поцеловал.

— Спасибо вам, Елена Феликсовна, — растроганно произнёс он. — По прилёте в Южно-Сахалинск мы с Дусей идём ЗАГС и зарегистрируем свои отношения, чтобы в Новосибирск нам всем лететь уже полноценной семьёй.

— А это возможно?

— У меня на руках будет предписание о переводе к новому месту службы, а закон, в таких случаях, предоставляет право военнослужащему зарегистрировать брак в день подачи заявления.

Прибыл борт, началась выгрузка. На вертолётной площадке капитана Терехова встречала вся застава, включая Максима и Николая.

Дуся с матерью помогали Лене готовить праздничный стол по случаю его возвращения.

Гул винтов умолк и по трапу сошёл среднего роста, широкоплечий, поджарый офицер песочной форме и панаме, держа в руках большой армейский рюкзак. Его грудь украшала медаль «За боевые заслуги».

— Ура-а-а! — разнеслось по округе протяжное воинское приветствие.

После крепких объятий с Николаем, Терехов представился Максиму и крепко пожал ему руку. Максим окинул его внимательным взглядом.

Широкие нависшие брови создавали впечатление некой угрюмости, но его глаза живые и неспокойные были добродушными и приветливыми. Он производил хорошее впечатление.

Терехов прошёл к личному составу заставы, постоенному в две шеренги, рядом с вертолётной площадкой. Строй мгновенно распался, пограничники с радостными возгласами обступили своего замполита, которого не видели более полугода…

Застолье по случаю возвращения Терехова, по обилию салатов и блюд, было больше похоже на новогоднее торжество — женщины постарались на славу. В углу стояли две коробки с шампанским, привезенные Володей.

Собрались на квартире у Николая сразу же после проведения боевого расчёта, настроение у всех было приподнятое. Шутка ли, три важных события: возвращение Володи, назначение на вышестоящую должность Николая, и перевод Максима в органы военной контрразведки.

Володя сидел в центре стола красивый, загорелый и мужественный. Рядом с ним сидел Тёма и с восхищением глядел на него, в руках он держал альбом с афганскими фотографиями. Володя уже успел посвятить его в отдельные детали своего пребывания на афганской войне.

Разлили по бокалам шампанское, первым слово взял Максим. Он сказал кратко и ёмко, другого от него и не ждали. Все на заставе знали, что их командир не любит понапрасну сотрясать воздух.

— За Родину умереть легко. Ей служить тяжело, — сказал он. — С возвращением, Владимир Иванович, на родную заставу, здоровым и невредимым! Здесь все вас ждали увидеть именно таким.

Выпили. Налили ещё. Володя взял в руки бокал и обвёл всех взглядом.

— Спасибо, друзья! Там, где я был, мне часто не хватало морского воздуха, запаха и вкуса «клоповки» и корюшки, в общем, всего того, чем была наполнена моя жизнь здесь, на моей родной заставе.

Давайте выпьем за всех тех, кто ждал меня, — сказал он, и голос его дрогнул.