След в прошлом

— Да, вернулся. Именно, таким образом, он и должен был вернуться к тебе, — согласился с ней Максим. — Интересно было бы узнать, похож ли этот голос, на тот которым ты обладала ранее, или всё-таки изменился?

— Это пусть моя мама скажет. Представляю, сколько у неё будет радости по этому поводу. Кстати, Максим, вы меня второй раз спасли от смерти. Вы, наверное, мой ангел-хранитель?

Максим в ответ улыбнулся.

— Нет, я не ангел. Мне хотелось быть для тебя приземлённым существом, например, человеком, которого ты неожиданно полюбила, несмотря на то, что он намного старше тебя.

— А разве это уже не случилось? Я почему-то уверена, что вы это чувствуете.

— Конечно, чувствую, — рассмеялся Максим и полез в карман своего рюкзака. — Из него он извлёк небольшую плоскую фляжку. — Нам нужно согреться, — сказал он, протягивая её Дусе. — Сделай пару глотков…

Дуся, морщась и содрогаясь, сделала несколько маленьких глотков.

— Фу-у-у, какое пьяное и жаркое вино, — пролепетала она заплетающимся языком…

Максим от таких её слов рассмеялся.

— Это — не вино, а коньяк.

— Тогда он пьяный и жаркий, — настойчиво сказала она.

Максим обнял её за плечи.

— Дуся, а ты помнишь наш первый поцелуй?

— Конечно, помню. Я вас поцеловала первой. Это случилось в гостиничном номере пограничного отряда.

— А вот и нет, — интригующе сказал он. — Первым поцеловал тебя я.

Дуся вытаращила от удивления глаза.

— Неправда! Первой поцеловала я.

По лицу Максима пробежала лукавая улыбка.

— Нет. Первым всё-таки был я. Я поцеловал тебя сразу, как только вытащил тебя из погреба, — громко рассмеялся он.

— Какой же вы, однако, плут! Впрочем, я требую от вас сатисфакции, — содрогаясь от смеха, заявила Дуся.

Максим широко распахнул руки.

— Хорошо. Я с удовольствием предоставляю тебе ответное право. Иди ко мне!

— Ну, берегитесь! Сейчас вам мало не покажется, — театрально молвила она и бросилась в его объятья…

Ливень стих, превратившись в мелкий летний дождик. Они не спешили прятаться от него, сидели, обнявшись на берегу, и исступлённо целовали друг друга.

Как же он великолепно он целуется! — восхищённо подумала она про себя.

— Дуся, давай поищем укрытие, — предложил он. — Я беспокоюсь, ты можешь простудиться. — Мы высушим одежду, сообщим о себе на заставу, а потом наверстаем упущенное время. Как тебе мой план?

— Мне ваш план нравится. Давайте поищем пещеру для двух одиноких сердец, — согласилась она.

Подходящая пещера отыскалась сразу. Только вход в неё, перекрыл своей всеобъемлющей паутиной огромный мохнатый паук. Пауки любят плести паутину, в таких местах. Максим решил попросить у паука разрешения на вход, чем рассмешил Дусю.

Паук продолжал сидеть недвижимо в своём углу и не думал уходить.

— Максим, рядом ещё вход в пещеру, — обратила она его внимание.

Действительно, рядом был вход в другую пещеру, и он был свободен.

— Мы занимаем эту пещеру! — торжественно объявил Максим.

Её беглый осмотр навёл Максима на мысль, что, эта пещера, вероятнее всего, использовалась пограничниками соседней заставы в период ловли ими рыбы, идущей на нерест.

На это указывало костровище, оборудованное в центре пещеры, дрова, стол для разделки рыбы, сбитый из корабельных досок, несколько табуреток, кухонная утварь, и вымощенный из плоских камней настил, заваленный большим слоем сухой травы и укрытый куском выцветшей парусины, а также несколько старых одеял.

— Сейчас мы с тобой разожжём костёр, высушим одежду, и перекусим…

— Но у нас, Максим, нет даже спичек. А если есть, то они намокли. Не так ли?

— Нет, не всё так плохо, — рассмеялся он в ответ.

Максим сбросил сплеча вещмешок. Развязал узел и первым делом вынул из него свои мокрые хромовые сапоги.

Дуся, не удержавшись, хихикнула.

— Ну вот, подтверждение моих слов. Впрочем, из ваших сапог мы можем сварить кашу, как в той сказке про солдата и огниво. У нас есть огниво, или будем выбивать искры из камней?

Максим, не говоря ни слова, снова засунул руку в вещмешок и, к удивлению Дуси, извлёк оттуда толстый пластиковый пакет с запаянным верхом.

Затем большим охотничьим ножом вскрыл его.

В нём помимо рации и осветительных ракет, лежали спички, хлеб, беляши с мясом и другие продукты питания.

Связавшись по рации с Сергеевым, Максим проинформировал его, где они находятся, а также справился об обстановке на участке заставы. Оснований для беспокойства не было, застава жила обычной жизнью.

После чего он принялся разжигать костёр. Вскоре огонь затрещал в костровище, вверх поднялось желтовато-голубое пламя и осветило красивое лицо Дуси. Она сидела на крае настила, распустив длинные, мокрые волосы. Её мокрая одежда облегала потрясающие бедра и грудь.

Она вся светилась чистотой, невинностью и особой девичьей незащищенностью, от которой нет спасения мужским сердцам. Её красота пробудила у Максима самые смелые мужские фантазии.

— Я хочу, малыш, чтобы ты сняла с себя верхнюю одежду, — сказал он, посмотрев ей прямо в глаза. — Длинные ресницы Дуси мгновенно взмыли вверх, слегка подрагивая, а щёки залил пунцовый румянец.