След Полония

Во-первых, совсем не хотелось коротать первый лондонский вечер в четырех стенах гостиничного номера. А во-вторых, элементарные правила техники безопасности предписывали присмотреться к окрестностям…

К тому же благодаря путеводителю и карте города Виноградов считал себя теоретически более подкованным. Например, теперь ему было известно, что Стрэнд — это довольно длинная, переполненная машинами улица, которая соединяет два исторических центра, Вестминстер и Сити.

Проскочив быстрым шагом мимо фонтанов Со-мерсет-хауса, Владимир Александрович сделал свои первые лондонские фотографии: знаменитая чайная лавка Томаса Твиннингса, больше похожая на средневековую аптеку, чем на магазин, и удивительной красоты паб «Джордж», выглядевший именно так, как представляют себе заведения подобного рода гости английской столицы.

Иностранцев, желающих пешком прогуляться по старому Лондону вечером трудного дня, конечно же, было вокруг достаточно, но на Стрэнде пока что не наблюдалось ни давки, ни суеты.

На углу с Олдвич-стрит Виноградов не удержался и сфотографировал здание Би-би-си, с надписью «За вечную дружбу англоязычных стран» на фасаде, потом обошел его вокруг, свернул к Темзе и отправился прямо на мост Ватерлоо.

Перебираться на другой берег, к вокзалу, Владимир не стал — он дошел примерно до середины моста и остановился, чтобы полюбоваться классическими видами Лондона, разошедшимися по миру в миллионах картин, фильмов, открыток и фотографий.

Отсюда действительно открывалась великолепная панорама.

Впрочем, долго наслаждаться ею Виноградов не смог. Поежившись, он вернулся обратно, к набережной Виктории, — несмотря на то что ветер, как по заказу, немного утих, над водой было все же еще слишком прохладно и сыро.

Прямо под мостом Ватерлоо бездомных и нищих кормили благотворительным горячим бульоном с сухариками. Некоторые из нищих то и дело отрывались от бесплатной еды, чтобы ответить кому-то по мобильному телефону…

Темнело.

На всякий случай, чтобы не заблудиться, Владимир Александрович вернулся на Стрэнд и пошел по нему: мимо каких-то театров, названия которых Виноградову ни о чем не говорили, мимо старинных церквей и домов, выстроившихся по обе стороны улицы. Спустя всего несколько минут он уже был на Трафальгарской площади и вместе со всеми совершал ее круговой обход, непременный и обязательный для любого туриста, хоть раз посетившего Лондон.

Люди здесь — вне зависимости от религиозной принадлежности, цвета кожи, возраста, образования, политических предпочтений — уже не были предоставлены сами себе: по мере приближения к площади они волей-неволей сгустились в толпу, подчиняющуюся уже только своим собственным законам возникновения, перемещения и распада…

Вместе со всеми Владимир Александрович дисциплинированно забирался на львов, окруживших колонну Нельсона, щелкал фотоаппаратом, с уважительным интересом рассматривал статуи каких-то генералов и с некоторым недоумением — монументальное изображение безрукой и обнаженной беременной женщины-инвалида, обосновавшееся на одном из каменных постаментов.

Возле конной статуи короля Карла I, которому еще три с половиной века назад отрубили голову республиканцы, Владимир Александрович едва не наступил на голубя и с трудом сохранил равновесие.

— Вот скотина крылатая!

Голуби, перебравшиеся в Лондон со скалистого южного побережья, очевидно, считают себя местной достопримечательностью и держатся с высокомерием столичных жителей, вынужденных терпеть нескончаемое паломничество провинциалов. Они везде: под ногами, на колонне, на треуголке отважного бронзового адмирала, на куполе церкви Святого Мартина, на подоконниках и под крышами здания Национальной галереи… А с тех пор как мэр города превратил Трафальгарскую площадь в пешеходную зону, эти наглые твари стали ленивыми до неприличия и вообще ничего не боятся.

Наблюдая, как разноцветные дети, японцы и бабушки позднего пенсионного возраста бросают голубям какой-то специальный птичий корм — это тоже, оказывается, считается непременной частью обязательного туристического ритуала, — Владимир Александрович почувствовал, что проголодался.

Ну что же, время позднее, аппетит нагулял — пора и честь знать…

Вернувшись в отель, он с большим удовольствием, очень вкусно и достаточно дешево поужинал в индийском ресторане и выпил кружку пива, после чего улегся спать.

Как и предполагалось, в этот вечер на контакт с Виноградовым никто не вышел…

Очередное совещание оперативного штаба проходило в специально оборудованном помещении, защищенном от прослушивания любыми видами техники.

Обстановка не баловала излишествами: полупрозрачная легкая мебель, бледно-бежевые стены без окон, светильники, упрятанные в потолок, и пластиковая доска для графических схем.

Разумеется — никаких портфелей, сумок или сумочек, включая дамские, мобильных телефонов и персональных компьютеров. Перед каждым из присутствующих лежала лишь пара листков белоснежной бумаги и карандаш, которые следовало оставить по окончании совещания на месте для последующей утилизации.