След на воде

Я отвернулась от него и вытерла слезы.

Димыч тем временем оглядывался по сторонам и, увидев, наконец, показавшегося из двери матроса, свистнул, привлекая внимание.

— Эй, пацан! Давай сюда!

Сам он двинулся навстречу и перехватил парнишку на полпути, не подпустив к мертвой Карине.

— Дежурный офицер сейчас кто? — спросил Димыч, демонстрируя «корочки» изумленному матросу. — Давай его сюда. Скажи, срочно.

— Сейчас у третьего штурмана вахта. И старпом еще в рубке. Кого звать-то? — поинтересовался парнишка, пытаясь заглянуть Димычу через плечо.

— Обоих зови. Так даже лучше. Да, зайди еще в двести седьмую каюту. Там мужик на кровати валяется. Вадим Сергеевич зовут. Скажи, что Захаров просит срочно прийти. Чемодан пусть возьмет, — крикнул он уже вслед убегающему матросу.

Двое других, опрометчиво вышедших из тех же центральных дверей на палубу, были тоже приспособлены Димычем к делу. Им он велел встать по обоим бортам теплохода и никого не пускать к месту происшествия.

Сам Димыч перевернул Карину на спину и, присев на корточки, обшарил карманы.

— Опаньки! — радостно воскликнул он, вытаскивая из бокового кармана джинсов свернутую в несколько раз бумажку. — Что это у нас такое? Надо же, не соврала, оказывается, ваша Лиза — была записка. Вот она, в целости и сохранности.

Я заглянула ему через плечо — действительно, записка существовала на самом деле. Клочок обычной «офисной» бумаги с напечатанными на принтере словами. Теми самыми, про полночь и обязательное условие прийти одной.

— А почему записку не уничтожили? — спросила я. — Ведь это же улика.

— Да какая это улика? — пожал плечами Димыч. — Даже не от руки написано, по почерку не опознаешь. Так, лишнее доказательство, что ее выманили из каюты ночью. Кстати, а где принтер есть на теплоходе?

Я не ожидала такого вопроса, и задумалась ненадолго.

— На ресепшн компьютер есть, — вспомнила я наконец. — И принтер тоже, кажется. Еще в офисе точно есть — нам меню на нем распечатывают каждый день. Может, и еще где стоит, у начальства.

— А к тому компьютеру, что на ресепшн стоит, кто доступ имеет?

— Да в принципе, все имеют. Он там и стоит для общего пользования.

В эту минуту вернулся запыхавшийся матрос вместе со старпомом и третьим штурманом.

Матроса Димыч отправил за бумагой и ручкой, а офицерам коротко рассказал о случившемся и показал лежащее на палубе тело Карины, предупредив, чтобы ничего не трогали.

Они и не собирались ничего трогать. Смотрели на труп, не отрываясь, и как будто не верили, что все происходит на самом деле.

Я отвернулась и стала смотреть на тучи. Небо было темным, а тучи еще темнее. И луна яркая-яркая, когда ее видно. А когда за тучу зайдет, так совсем тошно становится. И все время ощущаешь, что за спиной у тебя на железной крашеной палубе лежит мертвая девчонка. Которая еще вчера тебе на жизнь жаловалась, а ты выслушать не хотела. Отмахивалась и уверяла, что ничего особенного не произошло. А она говорила, что все очень плохо, и лучше бы ей на теплоход не устраиваться. Выходит, Карина права была. Во всем права. Даже в том, что лучше было ей папу послушаться и отдыхать поехать к теплому морю. Тогда бы жива осталась.

«Мне кажется, что я на войну уезжаю, и меня там обязательно убьют…»

— Не уходи никуда, — сказал Димыч, поднимая голову от исписанного листка. — Я тебя понятой запишу.

Вадим пришел очень быстро, как будто бегом бежал. Охнув, присел на корточки и начал деловито осматривать труп.

— Задушена, — коротко сообщил он Димычу. — Шнуром или тонкой веревкой. Причем, душили руками, затягивали сзади концы веревки. Грамотно, надо сказать, затягивали, знали, как убивать.

— Чем еще порадуешь? — подогнал Захаров задумавшегося на минуту доктора.

— Ничем не порадую, все остальное вскрытие покажет. Могу только предположить, что убийца был одного роста с убитой. Странгуляционная борозда идет горизонтально. Поэтому ясно, что не повесили девчонку, а именно задушили. И убийца не великаном был, иначе бы тоже вверх веревку тянул.

— Ну, время смерти-то хоть можешь сказать?

— Не больше суток прошло. Точнее не скажу, извини.

— Конечно, не больше — сутки назад ее еще живой видели. Так и я могу время определять.

Вадим посмотрел укоризненно на расстроенного Захарова и, сжалившись, добавил:

— Не меньше двадцати часов прошло. Так тебе легче?

— Намного, — согласился Димыч с сарказмом. — Значит, убили прошлой ночью. Пароход в это время в пути был, никто посторонний зайти не мог. Сегодня утром в деревне этой останавливались. На берег никто не сошел? — спросил он у озадаченных офицеров. Те, переглянувшись, замотали отрицательно головами. — Выводы отсюда неутешительные, как в классическом детективе, блин. Поздравляю, господа, убийца находится среди нас.

Не скажу, что на «господ» эта новость произвела ошеломляющее впечатление. Похоже, никто не осознал сказанного до конца.