След на мокром асфальте

Акимов опомнился, сошел с проезжей части, с виноватым видом поклонился в сторону лобового стекла, за которым виднелась женщина-водитель. Сначала показалось, что за рулем женщина – бросилась в глаза светлая блузка. Однако, когда автолюбитель вылез из кареты, чтобы высказать накипевшее, выяснилось, что нет, это мужчина. Просто вместо галстука у него поверх белой рубахи на шее какой-то шарф, что ли.

Водитель, гневно сверкая очками, многое чего желал сказать, но сдержался. К месту неудавшегося происшествия подоспела девушка-регулировщица.

«Ох ты, девушка! Это большая редкость», – отметил Акимов, немедленно принимая вид смиренный и придурковатый. Он прошел через весь центр и не видел ни одной девицы с жезлом, а тут мало того, что девица, еще какая раскрасавица – хоть картины пиши. Прямо царь-птица. Милое личико, глазища – во! Тоненькая талия, перетянутая ремнем, из-под берета выбивается волна медных волос. Старалась бедненькая, упихивала их под положенный головной убор, и они смирились лишь до времени – теперь, при виде вопиющего нарушения правил дорожного движения, кудри поднялись дыбом, как иглы дикобраза. Ужасно возмущенная и красивая девица.

– Товарищ, для вас пешеходных переходов нарисовали, оборудовали перекрестки светофорами!

Акимов немедленно покаялся:

– Виноват.

– Всем вам извиниться – как высморкаться! А если бы вы под машину попали?

– Одним глупым человеком стало бы меньше. И вам проще было бы.

– Не было бы. – Она, остынув, перестала отчитывать, и на ее круглой щеке появилась ямочка. Однако регулировщица строго продолжила: – Придется оштрафовать.

– А может, пожалеете? – с надеждой спросил Акимов. – Меня, такого бедного, несчастного, одинокого…

– Почему мне на посту сплошь одинокие нарушители попадаются? – задумалась девушка. – А вам стыдно должно быть врать. Одиноким так намертво стрелки на брюках не наглаживают.

«Дались им мои брюки», – подумал Сергей, но промолчал, лишь сокрушенно развел руками. Регулировщица смилостивилась:

– Ладно, так и быть, прощу вас на первый раз. Идите.

Водитель-то давно уехал, убедившись, что он лишний в этом диалоге, оставив после себя теплые воспоминания, – ведь мог бы выругать, да не стал, – а еще зудящее ощущение чего-то важного.

Сергей еще метров сто прошел, прежде чем понял, в чем дело.

«Вот оно. За рулем был мужик с какой-то тряпкой на шее – а я увидел бабу. Смотришь в лобовое стекло против света, или в тусклом свете – не важно, но вот уже водитель кажется водительницей. Вот так взяли мы Колькины домыслы, помножили на личное неприязненное отношение – и выстроили воздушные замки. И вместо фактов у нас лишь соображения парнишки».

Однако если за рулем была не Мурочка, то дела еще хуже. Значит, не просто наезд? Зачем при «просто наезде» одному скрываться, другим – похищать вещи пострадавшего?

Стоп. Сорокин говорил, что Тихонов был занят в проекте советского «шторха». Если лаборатория Пожарского трудилась над тем же – возможно это? Вполне. Может, в этом дело?

Что ж, пусть и домыслы. Все равно, раз он здесь, будет логично заскочить на работу к пострадавшему, поговорить, выяснить, не было ли каких неприязненных отношений, непонятных случаев, какие вообще отношения на работе? Это тоже версия, и ее тоже надо проверить. К тому же можно не бояться обделаться, ведь к документам его все равно на пушечный выстрел не подпустят.

«Я запросил на Игоря характеристику, – вспомнил Сергей и обрадовался: – Ну вот и повод. Нужна же характеристика с места работы, из общежития – нужна! А я за всеми хлопотами благополучно это дело похерил – в кадрах запросил, а забрать не забрал. Вот и отлично. Вот и повод!»

Десятки разнообразных мудрых мыслей кипели в голове, сотни разных доводов за и против возникали и пропадали, сам же Акимов следовал по известному по документам адресу, на площадь Борьбы.

Глава 15

Вахтер, изучив его удостоверение, внутрь все равно не пустил, но пообещал вызвать начальника отдела кадров. Не обманул.

Вскоре явилась красивая строгая женщина, которая представилась Светланой Ивановной, и была до ужаса похожа на жену Веру. И в том даже, что, едва поздоровавшись, тотчас поставила на вид:

– Долго же вы добирались до нас, товарищ… – Тут ее взгляд пополз вниз, на злосчастные штанины, Акимов поспешил заговорить:

– Лейтенант Акимов, Сергей Павлович. Да, долго добирались, все текущие дела.

– Понимаю, – без тени сочувствия заверила она, протягивая листок. – Вот вам характеристика на Игоря Пантелеевича Пожарского. У вас все ко мне?

«Точно, Вера», – подумал Акимов и без всякой задней мысли повел разговор так, как беседовал бы с товарищем бывшей Гладковой, если бы она мечтала от него отделаться.

– Понимаю, Светлана Ивановна, замучили мы вас глупыми да никчемными вопросами.

– Кто это – мы? – удивилась женщина, но плотно сжатые губы заметно дрогнули, расслабляясь.

– Окружающие, – пояснил он, глядя с пониманием и смирением, что твоя умная дворняга. – Только ведь и нас понять можно. Вы правильно заметили, надо было раньше приехать, тотчас. Виноват, уж не сердитесь.

– С чего вы это взяли, что я сержусь?