Сквозь тени прошлого

Телефонный звонок подобно бомбе разорвал невыносимую тишину, окутавшую тёмную спальню, заставив её хозяйку подскочить от неожиданности.

— Да, — сорвав трубку, чуть севшим от долгого молчания голосом, прошептала Габриэлла.

— Мисс Хилл, вы звонили? — Голос уставший, хрипловатый, с едва уловимыми нотками раздражения. Чувствовалось, что последние две недели были для него непростыми.

— Добрый вечер, мистер Денвер. — Она обратила внимание, что задержала дыхание и сейчас осторожно выпустила воздух из лёгких. — Да, звонила, я хотела попрощаться.

— Попрощаться? Вы уезжаете?

— Да, я и так слишком долго пользовалась вашим гостеприимством.

— Вы больше не хотите брать у меня интервью? — иронично спросил Захария.

— Я не уверена, что обстоятельства располагают к такого рода беседам. Может, я и пронырливый журналист, но не до такой степени. — Габриэлла не видела, но ей показалось, что услышала, как он улыбнулся на замечание. Ещё она хотела принести ему свои соболезнования, но не решилась. Поэтому заговорила о другом. — Мистер Денвер, спасибо за всё, и я рада нашему знакомству.

— Завтра я возвращаюсь в Корнуолл, — не обращая внимания на её слова, произнес он. — И если вы не потеряли интерес к моей истории, то мы можем продолжить.

— Вы же знаете, что не потеряла, но…

— Останьтесь.

Габриэлла притихла. Она хотела остаться, но напряглась из-за охватившего вдруг смятения. В голосе Захарии не было слышно ни привычной усмешки, ни едкого сарказма. Он просил. А это обескураживало и заставляло задуматься: а действительно ли она остается только лишь из-за своей книги, или есть еще причины? И почему так бешено бьется сердце?

— Я останусь, — тихо произнесла Габриэлла и удобнее устроилась на подушке, разрушая интимную атмосферу, установившуюся между ними.

— Мисс Хилл, вы уже в постели?

— Я обязана отвечать?

— Вы же знаете, что да. — Голос Захарии больше не был томным и сбивающим с толку. В нем появились привычные дразнящие нотки. Габриэлла закатила глаза и почувствовала, что охватившее смятение отпустило, а сердце успокоилось. Так-то лучше!

— Да.

— Спокойной ночи, мисс Хилл. — Он повесил трубку, а Габриэлла ещё какое-то время слушала гулкую тишину, перемежавшуюся с короткими тихими гудками.

«Ну что за голос?» — подумала она. Обволакивающий, глубокий, соблазнительный. «Таким только в постели на ушко шептать непристойности!» — проворчала про себя Габриэлла, жадно обхватив подушку.

***

События последних двух недель жутко вымотали его. Одно неизбежно тянуло за собой другое, нарастая, как снежный ком, и напрочь лишая возможности вырваться из этого замкнутого круга. Захария принял душ и как был, в одном полотенце, прошёл на кухню. Сегодня ему даже толком не удалось поесть, так, невнятный перекус в офисе, а сил, равно как и желания куда-то ехать, с кем-то встречаться абсолютно не было. Как не было и еды в его холодильнике. Недолго думая, Захария схватил бокал и налил туда охлаждённый скотч, есть ему не так уж и хотелось, а вот выпить не помешает.

Он собирался вернуться в поместье на следующей неделе, но звонок мисс Хилл с любезным сообщением о своём желании уехать, перевернул всё с ног на голову. Ему пришлось в спешном порядке закончить все срочные дела, чтобы завтра улететь в Корнуолл. Захария хотел, чтобы она осталась, сам не понимал почему, но очень хотел. Хотя лгать самому себе было глупо. Он прекрасно сознавал, что увлёкся Габриэллой, что желал узнать, как она будет чувствовать себя в его объятиях, но не мог себе этого позволить. Раз у них исключительно деловые отношения, пусть такими и остаются.

Звонок в дверь прервал поток назойливых, не дававших расслабиться мыслей, заставив Захарию удивлённо поднять брови. Он никого не ждал и не давал распоряжений консьержу пропускать к нему кого-либо. Поставив бокал на журнальный столик, он неспешно натянул на голое тело джинсы и отправился к входной двери.

— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — вместо приветствия, чеканя каждое слово, спросил Захария.

— Закари, милый, ты не звонишь, вот я и решила… — хлопая длинными ресницами, произнесла женщина.

— Решила?! Наши отношения давно закончились.

— Это для тебя закончились. — Она обернулась на шум, поднимавшийся с лестницы. — Мы так и будем стоять у входа и рассказывать обо всём соседям? — невинно проговорила она.

Устраивать сцены при свидетелях было не в его правилах, поэтому Захария, подавив нарастающее бешенство, нехотя отступил от двери, пропуская её внутрь. Он взял в руки оставленный бокал со скотчем и лениво откинулся на спинку дивана.

— Время для светских бесед уже позднее, поэтому говори что хотела и уходи.

— Я не разговаривать сюда пришла, — томно ответила она и, не ожидая проявлений галантности, грациозно скинула норковое манто. Захария скользнул взглядом по женской фигуре: платье явно рассчитано на то, что он соблазнится аппетитными формами его хозяйки, которые так и норовили выпрыгнуть из своего весьма ненадёжного укрытия.

Женщина нарочито медленно обошла стеклянный столик и, опустившись перед ним на колени, потянулась руками к поясу джинсов.