Скучная жизнь одного Бон Хва

— Тогда просто ступай. Все, что можно было сделать — уже сделано. — говорит она: — опасности для жизни нет. Когда она в себя придет — так мы сразу тебе позвоним. Твой телефон и телефон твоего брата — в контактах у нее записаны.

Точно так же — без перерыва, он вдруг обнаруживает себя в своей комнате. Как он сюда попал? Он не помнит. Он сидит и смотрит на стол перед собой. На ту самую записку, которая была скомкана в руке у матушки. Корявым подчерком Чжи Мина выведено «Простите. Я так больше не могу. Извини, Ма».

Он смотрит на кусок бумажки и не думает ни о чем. За окном начинает светать.

Глава 3

Он распахивает ворота в местную таверну, входит внутрь и оглядывается. Кривая улыбка искажает его лицо. Таверна в такой час полна всяким отребьем, как и положено таверне в Нижнем Городе, в месте, где собираются тени… в месте, где если зазеваешься — сразу же получишь закаленный клинок под ребра. Но он здесь — свой. Потому, как только двери таверны распахнулись и он вырос на пороге после того, как все разглядели его высокую фигуру, накинутый на голову капюшон и рукоятки коротких клинков на поясе — все собравшиеся тут же потеряли к нему интерес. Отвели глаза и занялись своими делами. Он проталкивается вперед к барной стойке и кивает бармену, толстому троллю с деревянным наплечником, который тот использует как держатель для ножей, с размаха всаживая лезвия и оставляя там. Удобно. Когда нужно — просто протянул руку к плечу и вот уже нож у тебя в ладони. Хотя с его габаритами тянуться к плечу другой руки — тоже задача.

— Разбойник, опять ты… — хрипит тролль и вынимает нож-топорик из наплечника, с размаху бросает на деревянную доску тело серебристого слизня-тунца и одним движением отрубает ему голову, вторым — вскрывает живот и вынимает внутренности. Все это — смахивает под стойку в мусорное ведро. Тут же ловко переворачивает тушку и снимает с нее кожу. Отбрасывает в сторону. Тр-р-р-р-р — пулеметной очередью стучит его нож, нарубая слизнетунца на равные порции. Нож-топорик мелькает в опасной близости от ее лица. Наконец он заканчивает и достает фарфоровую тарелку с узором на ней. Аккуратно водружает туда кусочки слизнетунца и украшает веточкой укропа.

— На вот. — рычит он: — за счет заведения. А то на тебе лица нет. Что случилось?

— Лучше плесни мне самого гадкого твоего пойла. Самого гадкого и самого крепкого. — говорит он, садясь на высокий табурет у стойки: — и оставь бутылку.

— Грр! Понятно. — ухмыляется тролль: — имей в виду, алкоголем беду не решить. Только усугубить. Не вздумай это в реальной жизни повторять.

— Отвали. — он вдруг разворачивается, словно пружина, и блокирует удар сзади, захватывает кисть руки нападающего между своим клинком и предплечьем и, переместившись ему за спину — втыкает его головой в барную стойку.

— Тск. Вот как у тебя это получается? — жалуется напавший и ворочает своей бычьей шеей: — отпусти уже. Больно.

— Если бы ты не подкрадывался сзади — не было бы больно. И потом — что значит больно? — ворчит он, отпуская его руку: — у виртуальной реальности нет возможности совсем уж больно сделать. Что ты нежный такой?

— Да… я выкрутил регуляторы на максимум. — с тайной гордостью признается тот и хлопает себя по мощной груди, прикрытой толстым доспехом: — в конце концов я же — паладин, воин Света и Порядка! Будет неправильно, если я не буду чувствовать боли так, как она должна чувствоваться… а если честно, то решил попробовать. Говорят, что один парниша из Пусана сделал такую вот штуковину себе — выкрутил регуляторы, да еще и прикрутил к своему оборудованию электрошокер гражданской модели. Чтобы по-настоящему больно было — так говорят, сразу же стимул появляется, рефлекс, понимаешь? Чтобы как в настоящей жизни! И результат — парень умудряется уклоняться от всех ударов! Потому что понимает опасность, чувствует ее своей шкурой! У меня пока электрошока нет, но я уже регуляторы передачи болевых ощущений на максимум выкрутил! А ты чего такой смурной? Мы ж на турнире победили!

— Мама у меня в больницу попала. — говорит он: — инсульт перенесла и в сознание никак не приходит.

— Серьезно⁈ Чувак, извини, не знал. — паладин разводит руками, на лице написана искренняя обеспокоенность: — А ты сам как?

— Как я? Со мной все нормально, не видишь? — огрызается он: — в игру играю!

— Ой, чувак, хватит. — качает головой паладин: — я же понимаю, что ты сюда отвлечься пришел. От мыслей грустных и вообще. На часах пять утра, а ты в таверне… ясно что с тобой что-то не так. Я… соболезную. Может помочь чем?

— Да чем ты мне поможешь, Крепколапый? — вздыхает он. Тролль-бармен ставит перед ними большую зеленую бутыль, оценивает их взглядом и достает из-под стойки два кривых стакана.

— Только без драки. — предупреждает он, вытирая свои лапы тряпочкой, которая когда в далекой древности была белым полотенцем: — в прошлый раз вы мне тут все разбомбили.

— Никакой драки. — кивает Крепколапый: — Да, мы знаем.