Скрытый Пророк

Он не боялся, что что-то в напитке сделает его более податливым. Ангел не нуждался в таких смертных уловках. Определённо близилось что-то большее.

— Знаешь, а ведь ты уже мог бы быть мёртв, — сказал Пророк со скорбным выражением. — Они были решительно настроены убить твоего брата, и когда ты похитил у них этот шанс, они обрушили свою магию на тебя, моё дитя, — он сложил кончики пальцев. — Ты уже был бы мёртв… Если бы не я.

Несмотря на то, что это был ангел, Мендельн не знал, верить или нет. Он подозревал, что Инарий легко мог исковеркать все факты для своего удобства. И всё же Мендельн мудро склонил голову и ответил:

— Благодарю тебя за это.

В ответ на это Пророк одобрительно кивнул:

— Твоему брату следовало бы поучиться у тебя манерам. Такое грешное высокомерие только убьёт его. Я знаю, что тебе не хотелось бы этого.

Они приближались к тому, чего Инарий хотел от него. Мендельн решил играть в одиночку, тем более чем на данный момент ему не представлялось иного выбора.

— Ты заглянул в лицо смерти, Мендельн уль-Диомед, такими способами, на которые не способен никакой другой смертный. Ты начал это уникальное путешествие во многом благодаря влиянию моего заблудшего чада. Этого ему никогда не следовало бы делать.

Были времена, когда Мендельн думал точно так же, однако назад пути не было. Путь, на который его навели, ныне был для него таким же неотъемлемым, как дыхание.

— Но я не думаю, что это влияние его одного, — продолжал ангел, и на его молодом лице наконец запечатлелась тень эмоции, какой Мендельн никак не ожидал от него.

Беспокойства.

— Нет… Мой сын не является источником знаний, из которого вы оба черпаете. Есть ещё один, и ты знаешь, кто это.

Мендельн попытался подавить внезапно нахлынувший страх. Инарий знал о Траг’Оуле!

Он вдруг испугался, что, думая о драконе, он подтвердит для Инария правду, но, странное дело, ангел ничем не выказал, что он почувствовал что-нибудь. Вообще-то, Инарий продолжал выглядеть обеспокоенным.

Первые слова Пророка вновь пришли ему на ум, и Мендельн осознал, что его пленитель на самом деле не удовлетворял любопытство смертного о том, был он мёртв или нет, но просто начал разговор самым логичным образом, который подходил для ситуации. Любой в положении Мендельна гадал бы, был ли он убит, и Инарий воспользовался этим, чтобы подчеркнуть то, как сильно сын Диомеда обязан ему.

Но даже его жизнь не стоила того, чтобы предать дракона, ведь Мендельн знал, что усилия Траг’Оула по защите Санктуария перевешивали любой вклад в это дело человека. Уверенный, что Инарий жестоко накажет его за упорство, Мендельн, тем не менее, продолжал молчать, стоя перед фигурой в мантии.

Однако, хотя и был различим некоторый гнев, Пророк не ударил его. Мендельн с нездоровым восхищением наблюдал, как Инарий всё больше и больше проявляет человеческие эмоции. Столь долго находясь среди людей, ангел невольно перенял некоторые их повадки, пусть даже сам того не замечая.

В поведении ангела прослеживалось явное напряжение, когда он провозгласил:

— Отрицание правды — это тоже грех, дитя моё. Не хочешь ли ты обречь себя, отказываясь подтвердить то, что мы оба знаем? Какое безрассудство!

Последние остатки неуверенности в том, мог ли Инарий читать его мысли, исчезли. Мендельн мог только догадываться, что Траг’Оул умудрился создать некий ментальный щит, через который Инарий не мог проникнуть.

Мендельн сделал последний глоток напитка, пытаясь не думать о том, что его пленитель может предпринять в попытке сломать этот щит. Затем на ум пришло, чего Инарий вообще так волнуется. В конце концов, Пророк уже знал о драконе.

Тем не менее, Инарий продолжал разъяряться. Одним движением он заставил кубок Мендельна последовать за слугой. Сердито хмуря брови, он самого Мендельна поднял в воздух, да так высоко, что человек чуть не оказался среди крылатых фигур огромной росписи.

— Покайся в своих последних прегрешениях, Мендельн уль-Диомед, и признай правду, которую мы оба знаем. Он здесь! Он — тот, кто ведёт вас из тени. Назови имя! Это Тираэль. Тираэль! Признай это немедленно!

Тираэль! Нападение магов, очевидно, на время дезориентировало Мендельна, раз он позабыл о том, кто по-настоящему организовал это конкретное задание. Из-за второго ангела Мендельн даже добровольно оставил эдиремов — действие, за которое он мало испытывал вину. В конце концов, это было сделано ради брата.

Тираэль. Ну конечно, Пророка обеспокоило бы появление прямо среди них существа, такого же, как он.

Голос Инария гремел подобно грому, но это был не единственный звук, оглушающий сына Диомеда. Ещё было, странное дело, хлопанье множества огромных крыльев. На самом деле, хлопанье постепенно заглушало все остальные звуки. Невидимые крылья производили такой шум, что у Мендельна выступили слёзы.

Что-то царапало его руку. Ладонь, маленькая, но с острыми когтями. Другая царапнула плечо. За ними последовали ещё и ещё…