Скрытые чувства

– Представляешь, сколько людей мне позавидовали бы, если бы об этом узнали? – ее губы растягиваются в улыбке, на которую я помимо воли отвечаю. Может быть, это тоже рефлекс? Смеяться над одними и теми же шутками?

Это длится какую-то долю секунды. А потом я отсекаю протянувшиеся между нами ниточки. И хмурюсь. Инна отводит взгляд и вытирает руки спиртовой салфеткой, а я буквально чувствую, как пространство вокруг нас заполняется холодом отчужденности. Осторожно спускаю ноги на пол.

– Ты пропустил осенний курс массажа. Вот поэтому и скрутило, – тихо замечает Инна.

– Да, – я несколько растерянно веду пятерней ото лба к макушке. Когда она контролировала все мое расписание, до такого как-то не доходило.

– Может быть, мне стоит ввести в курс твою девочку? – обычно уверенному голосу Инны в этот раз этой уверенности сильно недостает. И именно этот тон заставляет меня насторожиться еще больше.

– В курс чего? – вскидываюсь.

– В курс твоего распорядка. Ты и стоматолога пропустил, и…

– Не надо! – рявкаю я. Даже себе я очень неохотно признаюсь в том, почему мне так тошно от этой мысли. Я не хочу, чтобы Жанна занималась моими коронками. Господи… Я не хочу, чтобы она вообще знала о том, что они существуют. Это унизительно.

– Ладно. Растереть тебе спину диклофенаком?

Размышляю секунду. Может, это и лишнее. Укол вот-вот подействует, и я буду снова как огурчик. Но в противовес собственным аргументам, неожиданно даже сам для себя соглашаюсь.

– Можно…

Снимаю рубашку. Сдвигаюсь так, чтобы Инне было удобно. И зажмуриваюсь, когда ее прокладные пальцы начинают разминать мою многострадальную спину. Кажется, они слегка дрожат… ее пальцы. Дышу носом. Выдыхаю ртом. И в этот самый момент дверь в кабинет открывается.

– Жанна, – дергаюсь я, на секунду забыв, что пока не стоит.

Инна отводит ладони, отступает на шаг и, отвернувшись к столу, бормочет:

– Я оставлю мазь вот тут, хорошо? Вдруг понадобится.

Бурчу что-то неопределенное и, глядя только на Жанну, коротко поясняю ситуацию:

– У меня спину прихватило. Вот… Пришлось принять меры.

Она кивает. Но ничего не говорит до того момента, пока мы не остаемся одни. Ситуация и впрямь двусмысленная. Представляю, что она подумала. Шагаю к ней. Обнимаю. Но Жанна отбрасывает мои руки. Это впервые, когда она ведет себя так. Это, наверное, ужасно. Но мне безумно нравится, как она ревнует. Так чертовски нравится…

Может быть, все мои сомнения не стоят ломаного гроша?

Я ее снова хватаю. А она опять меня отталкивает. Спина еще побаливает, поэтому я контролирую буквально каждое движение, когда меняю нашу расстановку, оттесняя ее к столу.

– Поцелуй меня.

– Не буду! Пусть тебя эта рыжая целует!

– Зачем? Я хочу, чтобы ты… – улыбаюсь и толкаю-толкаю ее вперед.

– А я не хочу! – в ответ Жанна бьет меня в грудь.  – Какого хрена она тебя лапала?

– Потому что у меня болела спина. И мне нужно было нанести специальную мазь. Ничего личного.

О том, что мне еще и укол сделали – тактично умалчиваю. Хотя, признаться, и есть соблазн сказать, чтобы увидеть ее реакцию. Пока мне все чудо как нравится. Жанна такая страстная… Я знал, что в ней это есть. Я не ошибся.

– Я запрещаю тебе!

– Что? – веду руками по хрупкой спинке к шее. Запрокидываю голову…

– Чтобы тебя кто-то трогал! Ты…

– Что? – улыбаюсь.

– Ты мой!

Меня обжигают ее слова. Подхлестывают. Одним движением я поворачиваю Жанну к себе спиной. Нахожу пальцами грудь.

– Ну-ка, повтори.

– Т-ты мой! – голос девочки дрожит, сбивается.

– Может быть, ты меня любишь? М-м-м? Как думаешь?

Она никогда мне этого не говорила. А я вдруг понял, что устал ждать…

Подвожу ее к креслу. Для устойчивости Жанна обнимает спинку руками и чуть прогибает спину. Она в платье. Я приподнимаю подол и дрожащими пальцами веду по маленьким ягодицам. Проникаю в бороздку между ними и соскальзываю ниже. К пухлым губкам, прячущим язычок клитора.

– Люблю…

– Что? Я не слышу… – расстегиваю ширинку, подстраиваю ее под себя и веду, подразнивая.

– Люблю!

– Вот и хорошо. Вот и правильно, – раскатываю резинку и с силой в нее погружаюсь. Жанна мое сумасшествие выдерживает. Хоть и с трудом. А вот резинка нет. Рвется.

Впрочем, никакой опасности для себя я в этой ситуации не вижу. Я как будто даже доволен тем, что настолько силен.

Глава 20

Инна