В 1962 году, еще раз подробно описывая квашиоркор, доктор Уильямс приводит сообщение А. П. Фармера из Восточной Африки: «28 изученных случаев квашиоркора соотносились с 48 возможными причинами. Четыре случая были связаны с плохим питанием, обусловленным бедностью, причиной 17 других являлись медицинские заболевания», но при этом «социальные и психологические факторы лежали в основе 19 случаев, [и] еще 8 были связаны с „внезапным отлучением от груди“» (Williams, 1962, p. 342). В слабой экономике питания может действительно не хватать с появлением нового ребенка, которому нужен единственный надежный источник – грудное молоко. То же самое относится к близнецам. В простых культурах то, что западные объяснения считают детской инфантильной завистью, вполне может быть детским голодом. Малышу есть что терять, когда появляется сиблинг. Некоторым народам к югу от Сахары, таким как талленси, удается весьма безболезненно осуществить процесс «смещения» старшего ребенка, тогда как другие не пытаются смягчить эту травму, но, похоже, что эта травма признается всеми участниками. В годы между мировыми войнами некоторые западные исследователи отмечали это, но не развивали свои размышления по поводу важности сиблингов. Типичное заболевание сиблинга в результате ревности широко признается в других культурах. Я считаю, что наша неспособность предоставить этой проблематике решающее место носит этноцентричный характер.
Психоанализ и сиблинги
Я сосредоточусь на трех аспектах понимания сиблинговой проблематики: психоаналитическое наблюдение, перенос/ контрперенос, а также возможные механизмы и динамика, которые могут характеризовать психологию латеральности.
Все они направлены на то, чтобы дать сиблингам определение с психодинамической точки зрения. В то время, когда Сесили Уильямс, А. П. Фармер, Фортес и Майер проводили свои наблюдения, Дональд Винникотт, лондонский педиатр, который только начал практиковать в качестве психоаналитика, писал практически о том же – о «болезни, которая развивается у старшего ребенка, когда рождается другой ребенок». Лондонский уровень жизни фактически снимал вопрос о недоедании, однако существует другая напасть – западный ребенок часто отказывается от еды.