Скромность и тщеславие

Наутро мисс Беринджер едва не передумала ехать в приют для попавших в беду женщин — погода подарила лондонцам отвратительный сюрприз. Мокрый снег налипал на ботинки, а резкие порывы ветра срывали шляпы с голов безрассудных прохожих, осмелившихся противостоять власти стихии. К полудню снег перестал валить, ветер немного утих, но покрытые грязью мостовые еще долго представляли опасность для дам в тонких изящных ботинках.

Уинифред писала письма, а Лорен от скуки взялась за свое рукоделие, но ее настроение никак не способствовало усердной работе, и кривые стежки беспорядочно ложились один на другой до тех пор, пока горничная не пришла сообщить мисс Эванс, что мисс Беринджер решила все-таки выехать из дома.

Лорен в волнении поспешила в свою комнату, чтобы надеть пальто и шляпку. Несмотря на спешку, девушка не могла не задержаться перед зеркалом на две-три минуты. Отражение ей не очень понравилось: бледность красит юную леди только до определенной степени, а дальше придает красавице нездоровый вид. Лорен понадеялась, что легкий морозец прибавит ей румянца, а ослепленный любовью мистер Монк не заметит, какой усталой и напряженной выглядит его избранница.

По дороге в приют мисс Беринджер ворчала. Ей не нравилась ни погода, ни чрезмерная мягкость ее приятельниц из попечительского комитета, слишком уж носившихся с закоренелыми грешницами, какими, по ее мнению, являлись все обитательницы приюта. Припомнила она заодно огрехи своей компаньонки и выразила желание поскорее покинуть Лондон и провести остаток зимы в месте с более мягким климатом. Напоследок она с особым раздражением отозвалась о своей племяннице, вынудившей ее оставить Италию ради помолвки, которая, похоже, никогда не состоится.

От Лорен не требовалось ответов, но от бесконечных излияний старухи у нее заболела голова. Наконец карета остановилась у мрачного серого здания в мокрых потеках на оштукатуренных стенах. Мисс Беринджер уже встречала директриса, желавшая провести дорогую гостью в мастерские и часовню, их мисс Беринджер в прошлый раз не успела осмотреть. Крыша над мастерскими требовала ремонта, и, судя по всему, директриса надеялась получить от попечительского комитета средства. Мисс Беринджер собиралась пожертвовать некую сумму, но сперва хотела убедиться, что ее деньги будут использованы так, как должно.

— Вам лучше посидеть в приемной, — обратилась она к Лорен перед тем, как исчезнуть за обитой зеленым сукном дверью, ведущей во внутренние помещения приюта. — Разговоры здешних обитательниц не предназначены для ушей молодой леди, а их вид может вас напугать.

— Если вы позволите, я бы прогулялась немного в сквере, в этой комнате натоплено так, что скоро станет нечем дышать. И еще запах…

Мисс Беринджер понимающе кивнула. Через приемную проходили все вновь прибывшие женщины, и запах дезинфицирующих средств впитался в полы и стены комнаты.

— Ступайте, но смотрите, не промочите ноги. Если вы заболеете воспалением легких, мне придется искать вам замену, — пригрозила она. — А лучше всего вам будет подождать меня в карете. Вряд ли я задержусь больше чем на три четверти часа.

— Если я замерзну, вернусь в карету, — кротко ответила Лорен и поспешила воспользоваться предоставленным ей свободным временем.

Мистер Монк уже ждал ее в сквере, представлявшем собой группу деревьев вокруг старого полуразрушенного фонтана. Едва джентльмен увидел идущую к нему девушку, его лицо просветлело и он поспешил навстречу мисс Эванс.

— Вы пришли! Признаюсь, я сомневался, что увижу вас. В такой день леди лучше оставаться дома, в гостиной у растопленного камина.

— Я обещала, что наша встреча состоится, — чуть укоризненно ответила Лорен.

Монк поймал ее руку в свои ладони и некоторое время молчал, словно собираясь с силами, чтобы заговорить о самом главном. Но Лорен почему-то была уверена, что он заранее подобрал все нужные слова, а пауза только добавляет сцене напряжения. Заброшенный сквер, унылый зимний день — и два сердца, готовых забиться в такт, разве это не романтично?

Конечно, семнадцатилетняя девушка предпочла бы объяснение в летнем саду, среди розовых кустов, где ее избранник мог бы стать на колени без риска подхватить простуду и испачкать модный костюм, но за последние два лета Лорен достаточно повидала и розовых кустов, и элегантных джентльменов, однако никто из них не поспешил упасть к ее ногам и умолять составить его счастье.

Поэтому она смотрела на склоненное чело мистера Монка вполне благосклонно. Наконец он поднял голову, и Лорен неожиданно для себя отметила, как покраснел на холоде его крупный нос. Это отчего-то было ей неприятно, хотя она и сознавала, что никто не может выглядеть безупречно в такую погоду.

— Дорогая мисс Эванс! Надеюсь, это последняя наша тайная встреча, и после нее мы сможем предстать перед нашими знакомыми, не скрываясь, и объявить о помолвке!