Скорее счастлив, чем нет

Все, я завязываю гордиться своим опытом уличных драк, и чушь, что шрамы красят мужчину. Кто я вообще такой – какой-нибудь суперзлодей, властелин разрушения типа Гитлера и Мегатрона? Я смогу жить долго и счастливо, и не встревая во всякое мясо.

– Пойдем посмотрим, приехала там скорая?

Томас встает и протягивает мне руку, как на той неделе у поливалок. Я немного боюсь того, что может поджидать нас вне гаража.

Видимо, с тупицей все будет нормально. Драку, конечно, видел кто-то из соседей, может, даже пялился из окна с попкорном. Но если полиция пыталась вытащить из очевидцев имя А-Я-Психа, они наверняка выбрали ложь во спасение. Он, конечно, психопат, но он свой, прирос к нам, как сиамский близнец, и мы можем только смотреть, как он убивает кого-то у нас на глазах. Да и нас может под настроение прибить.

Но это все было два дня назад. Сегодня четвертое июля, и мы собираемся весь день пускать фейерверки. Брендан просадил пять баксов на белые камни-хлопушки и осторожно насыпал их в ведерко из-под попкорна. Потом пошел на балкон, а я остался сидеть у стола для пикника – подавать сигнал, когда их сбрасывать. Мы пытались провернуть этот прикол в прошлом году, но тогда Брендан тупо высыпал все ведерко сразу, а на новую партию у нас денег не было.

Из «Лавочки вкусной еды» выходит Малявка Фредди. Я прячу руки в карманы и пинаю стену. Брендан переворачивает ведерко, и на землю сыплется поток камушков, искрясь и оглушительно хлопая. Малявка Фредди пугается до усрачки. Я даю Брендану пять – сначала по воздуху, потом, когда он спускается, нормально.

– Когда-нибудь я стану богатым и знаменитым и ни разу не заеду узнать, как у вас, дебилов, дела! – злится Малявка Фредди. Он младше нас всего на год, но мы все стебемся над ним, как над мелким братом.

– Если так и останешься Малявкой Фредди, хрен ты чего добьешься, – говорю я.

– Спорим на что угодно? Я в себя верю!

– Вера – просто самолюбие под прикрытием у бога, – изрекает Дэйв Тощий. Сразу видно, курнул травы.

А-Я-Псих достает из кармана несколько фейерверков – вообще-то носить их в карманах офигеть как опасно – и грозит ими Малявке Фредди.

– Дай-ка сюда, – вмешиваюсь я, вставая между ними. Я обещал себе, что больше не буду тупо стоять и смотреть, пока кого-то калечат. Как А-Я-Психу вообще продали фейерверки? Даже знать не хочу.

– Слушайте, – спрашивает Малявка Фредди, – а мы сможем запустить это добро с крыши Томаса? Прикиньте, наши фейерверки полетят выше всех!

Девятого Томас устраивает вечеринку на крыше, и я их всех позвал. Честно говоря, если они не придут, это будет ненастоящая вечеринка, других-то друзей у Томаса особо и нет. Без них останемся только мы с Томасом и Женевьев.

– Его соседи тоже выйдут на крышу, – отвечаю я.

Думаю, лучше обойтись без крыш. А то в прошлом году Дэйв Тощий улетел с травы до самой Луны и едва не засветил фейерверком прямо кому-то в окно. Мы сходимся на том, что пускать надо с земли, и беремся за дело. Дэйв Толстый стащенной у мамы зажигалкой для плиты поджигает первый фейерверк, хотя мы еще не успели отойти подальше. Нам повезло: он взмыл прямо в небо и разлетелся золотыми искрами где-то на уровне двадцать седьмого этажа дома Дэйва Тощего.

Мы сидим, жуем булочки с корицей и пьем сладкий ледяной чай, а Дэйв Толстый запускает новые и новые фейерверки, со свистом и ревом разрывающиеся где-то в небе.

Наконец приходит Томас. Ни слова не говоря, берет себе булочку и смотрит на салют. Я не видел его с тех пор, как вчера утром вышел из его квартиры. В ту ночь мы так и не сомкнули глаз, и мои биологические часы все еще бесятся, но оно того стоило. Мы играли в «виселицу» на стене над кроватью и изображали шпионов – крались на цыпочках на кухню греть бутерброды, пытаясь не разбудить его маму.

Дэйв Толстый протягивает мне зажигалку. Жаль, Женевьев далеко и не может сейчас взять меня за руку. Осталось четыре фейерверка. Я выбираю маленький оранжевый, остальные по виду похожи на взрывчатку, а мне еще жить хочется. Я поджигаю фитиль, фейерверк взлетает. Вот бы и моя жизнь была такой простой: загореться, взлететь и взорваться в небе.

13 Бессердечный

В субботу Томас устроил марафон поиска работы и прихватил с собой меня. Пока все складывается не в его пользу. Его мама рассказала, что на Мелроуз-авеню требуется помощник парикмахера. Конечно, Томасу не больно хотелось сметать с пола волосы, слушая тупые байки парикмахеров о женщинах, с которыми они спали, но он все равно злится, что место уже кто-то занял. Хуже того – они взяли какого-то самодовольного парня, и тот с гордым видом мыл бритву, пока Томасу отказывали.

Потом мы отправились в цветочный магазин. Томас решил, что ему не повредит размеренная работа среди цветов, но флористу не понравилось его резюме: месяц там, два сям… Потом оно не понравилось пекарю, торговцу фруктами, владельцу арт-студии и – самое обидное – двадцатилетнему парню, который заявил, что Томас вряд ли сможет выполнять духовную миссию его стартапа.