Сколько цветов у неба?

Вот такая она была – та осень. Самая счастливая.

Сентябрь уступил место октябрю, октябрь почти приблизился к ноябрю.

В квартире Артема, что находилась над самой его мастерской, были высокие потолки и широкие подоконники. Аня забиралась с ногами на подоконник, держала обеими руками кружку с горячим чаем и смотрела на стекло, по которому спускались тонкими дорожками дождевые капли. Город за этими дорожками был размытый, акварельный. Поредевшая желтая крона деревьев казалась яркими пятнами на фоне серого дня. Серый и желто-оранжевый – красиво.

В день открытия выставки Аня, как и обещала, осталась до конца. Они вернулись в зал вдвоем, и блондинка, похожая на голливудскую звезду, признала в Ане женщину с портрета. А потом Артем представил ей своих друзей – Егора и Вику, и Аня впервые почувствовала себя в этом месте причастной по-настоящему, а не просто одной из тех, кто получил приглашение.

После завершения вечера Артем довез ее до дома. Правда, из машины они не выходили долго – целовались. Все это снова казалось сном. И, наверное, именно из-за того, что она знала – скоро просыпаться, – Аня боялась не успеть нацеловаться. Они целовались, как подростки – жадно, торопливо, будто в следующий момент их позовут по домам, и все закончится.

А дома были родители, которые приехали вечером, чтобы успеть подготовиться и не опоздать в субботу на юбилей тети.

– Мне пора, – прошептала Аня.

– Я завтра за тобой заеду.

– Зачем?

– Меня, помнится, пригласили на юбилей.

Аня закрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться. Настолько это все казалось нереальным.

А он действительно за ней заехал. И пришлось представлять Артема родителям и рассказать, что это тот самый художник, и что картина из Крыма имела успех в Италии, и что ее купил коллекционер из Франции. Все это, в отличие от Риммы Марковны, произвело огромное впечатление на ее родителей. На юбилей они успели вовремя, вручили подарки – родители денежный, Артем – небольшой карельский пейзаж, потом сели на отведенные им места за столом, внимательно выслушали вступительную речь тамады, поздравления от гороно (зачитанные тамадой же), завуча (который присутствовал здесь же), посмотрели видеоролик от коллег. В общем, все было чинно, благородно и торжественно. Через два часа, когда самое веселье только началось, они сбежали, сославшись на важную встречу в Доме художника у Артема. Римма Марковна милостиво приняла данное объяснение. Они сбежали, как школьники с урока, и чувствовали себя счастливыми и свободными под дождем, который снова начал лить. А до машины надо было еще добраться. Добрались мокрые и смеющиеся, вспоминающие сканирующий взгляд тетушки и ее слова: «Очень неплохо», когда она принимала пейзаж.

Артем отвез Аню в мастерскую согреться и выпить кофе. Аня не была там с лета. Все казалось знакомым и немного другим. За окном темно и стучит дождь, в мастерской горит свет, актриса с картины кажется старой знакомой, а на мольбертах стоят другие работы. Новые. Аня неспешно их обходила, рассматривала. Там была его жизнь после нее. Леса, озера, римские пейзажи. Ни одного женского портрета. И без того замечательный день стал во много раз лучше. После нее Артем не писал женщин. Аня повесила мокрый плащ на вешалку при входе, оставшись в платье, и все никак почему-то не могла согреться, бродила по мастерской, обнимала себя руками.

– Все-таки хит этого лета – самовар, – вынесла она вердикт.

– Я делал ставку именно на него. Замерзла?

– Немного.

– У меня где-то здесь был свитер.

Пока Артем искал свитер, кофе сбежал, и варить второй показалось лишним. Свитер он тоже не нашел, решил обнять, и все сразу стало ясно и понятно.

За окном темно и дождь, в мастерской холодно и запах убежавшего кофе, а двое, обнявшись, стоят и не хотят расставаться.

– Свитера здесь нет.

– Досадно.

И тогда он повел ее за собой. Оказалось, что в конце мастерской, около импровизированной кухни, есть дверь, которая ведет наверх. Аня эту дверь видела, но всегда думала, что за ней другая комната, а не лестница. Так Аня узнала о существовании квартиры, но разглядела ее гораздо позже. Потому что в тот момент было не до того. Играть казалось бессмысленным, отказываться от желаемого – глупостью. И впереди был целый вечер и целая ночь. И кофе после. Которое они пили в полночь. Ане казалось, что так и должно быть.

Все время хотелось целоваться, словно наверстывать пропущенные летние дни в разлуке, все время хотелось друг друга касаться, переплетать руки и почему-то смеяться.

В любви Артем был абсолютно раскрепощенным, свободным и внимательным, она полностью доверилась ему, и это было прекрасно.

Да, все именно так и должно быть. Аню не покидало чувство… уюта. Они сидели вдвоем на кровати, между ними поднос с чашками кофе и коробка марципанов.

– Откуда у тебя марципаны?

– В Италии купил. Настоящие, сицилийские.

Они были в виде маленьких раскрашенных фруктов – яблок, груш, апельсинов.