Сколько цветов у неба?

– Но профессию менять пока не планирую, – продолжила Вика. – Если вы еще никого не нашли для караоке… – она многозначительно посмотрела на своего собеседника.

– Чем тебя не устраивает работа здесь? – Валя все-таки сделал глоток.

– Режимом. Слишком поздно заканчивается. Я устала.

– Это все твой парень, да? Надоело встречать? Устраивает разборки?

– Нет, – Вика улыбнулась и отрицательно покачала головой. – Егор ни при чем. Я действительно больше не хочу заниматься ночной работой… и каждый вечер видеть перед собой нетрезвых мужиков.

– Думаешь, там нетрезвых будет меньше?

– Может, и не меньше. Но это другое. Туда могут приходить компаниями, семьями… Другая обстановка, понимаешь? И я домой при хорошем раскладе буду возвращаться до полуночи. Для меня это важно, Валя.

– Ладно, – вздохнул он. – Я поговорю с братом.

– Спасибо! – Вика перегнулась через стойку и звонко поцеловала рокера в щеку.

4

Он снова ее рисовал. В темно-зеленом свитере крупной вязки и с собранными в узел волосами. Его лисица. Она сидела на подоконнике в мастерской и держала в руке яблоко.

Сидящей в квартире этажом выше Артему она нравилась больше – в тонкой рубашке с голыми ногами и рассыпанными по плечам волосами. Но это он изобразит позже и пастелью. Это слишком личное, а сейчас просто женщина и город за окном. А в городе уже совсем голые деревья и предзимняя промозглость. Артем торопился, боялся потерять свет. Свет в ноябре – редкость.

– Откусить кусочек точно нельзя? Я потом поверну яблоко так, что видно не будет.

– Давай я тебе другое дам.

– Я хочу это.

– Капризничаешь?

– Я где-то читала, что натурщицы у гениев часто бывали капризными. Решила попробовать. Лучше поздно, чем никогда.

– Это у гениев.

– Ну вот, тебе тоже пора начинать становиться гением.

Как было ее не любить? На днях Аня принесла книжку. Очерки и эссе Владимира Ревельского. Читала вслух, запивая прозу красным вином.

– Послушай… Мне потом долго вспоминалась эта поездка, купе в СВ и задумчивый женский профиль. Мы встречаем на своем пути множество людей, но наиболее откровенны бываем с незнакомцами. Они сойдут на остановке, отправятся в свою жизнь и унесут наши тайны. Мы же уйдем с их тайнами. Так и бродим все по земле хранителями чужих секретов.

– Философ.

– Не без этого. Ты много чужих тайн носишь?

– Никогда об этом не задумывался, – немного слукавил Артем.

Тайны он хранить умел и знал их немало.

Аня снова пригубила вино и перевернула страницу. Дочитать Артем не дал. Книга так и осталась лежать на столе вместе с виноградом и недопитым вином. Отличный натюрморт, между прочим. Но как-нибудь в другой раз, а тогда хотелось целовать мягкие теплые губы и ощущать их винный привкус. Он ее поймал, эту лисицу.

От воспоминаний отвлекло неожиданное заявление.

– Осенью самые вкусные пироги – яблочные.

– Да? И почему мы их не едим?

– Потому что ты яблоки используешь как предмет для картин, а не для кулинарии.

– Я готов пересмотреть свои взгляды.

Он очень торопился, поэтому мазки получались крупные, резкие.

– Поверни голову чуть к окну… да, вот так… отлично…

А потом раздался звонок в дверь. Кто это мог быть? Серж уехал на неделю на Мальдивы. Егор? Но он всегда звонит, договаривается о встрече заранее.

Артем отложил палитру и кисти, пошел открывать дверь. На пороге стояла Ева.

– Не ждал?

– Нет. Проходи.

– Работаешь?

Она вошла, начала расстегивать пуговицы на легкой дубленке, а потом увидела Аню и понимающе усмехнулась:

– Все еще она?

Артем молча принял дубленку и повесил ее на вешалку. Ева прошлась по студии:

– Как давно я здесь не была. Почти ничего не изменилось.

С Аней Ева не поздоровалась. Сидеть на подоконнике дальше казалось глупо, и Аня опустила ноги вниз.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала она.

Весь этот день с редким ноябрьским солнцем и яблоками вдруг померк. Мастерская наполнилась тяжелым запахом дорогих женских духов.

«Правильно, милочка, здесь тебе не место», – говорил взгляд Евы.

И сама гостья вела себя в мастерской по-хозяйски. Ане стало холодно, так, как когда они сбежали с тетиного юбилея. Только теперь Артем не будет варить кофе и искать свой старый свитер. Аня покинула бы мастерскую через входную дверь, не хотелось никому ничего демонстрировать, соревноваться в женском влиянии. Но ее верхняя одежда осталась в квартире, поэтому она направилась к двери, ведущей на лестницу.

– Подожди.

Артем подошел, вложил в ее ладонь яблоко и поцеловал в губы.

– Я скоро буду. За тобой яблочный пирог.

Конечно… конечно, пирог будет… но как же больно делить тебя с другой. Я ревную…

Аня ушла и оставила их вдвоем.

– Помнится, в квартиру ты пускал только меня, – сказала Ева, когда дверь закрылась. – У тебя с ней все так серьезно?

– Не думаю, что должен отвечать на этот вопрос.

– Разумеется. Я закурю?

И, не дождавшись разрешения, она вынула из сумки сигареты и зажигалку. Выглядела Ева плохо. Одежда, прическа, макияж – все безупречно, но это не спасало.

– Какими судьбами?