Сколько стоит ваше сердце?

- Вот своих, фиольских девок и обижайте за две монеты, сколько хотите, - рявкнула Камил, выпутываясь из занавески, - может быть они еще и довольны останутся, хоть какой-то заработок! А мы... Вам повезло, что нашу Лери не тронули, только наговорили гадостей, иначе вам бы не собаками, а свиньями погаными бегать.

- И хрюкать! Пока не прирежут на колбасу, - поддержал второй кокон. Девушка тоже решительно сбросила ткань с головы, и жрецы в ужасе попятились. О способностях цаххе проклинать качественно и изобретательно знали далеко за пределами империи. Кочевой народ не признавал границ.

- Хорошо... Хорошо, - вскинул обе ладони жрец, - Что вы хотите за то, чтобы к нашим... людям вновь вернулся их природный облик?

- Выкуп, - спокойно ответил Винкер, оставив в стороне пафос и балаганные завывания, - За каждого возвращенного... в люди двести доблестных фиольских солдат, командиров или жрецов будут выходить за пределы города.

Полковник считать умел.

- Ты требуешь вернуть город, взятый нами в честном бою?

- Полученный с помощью грязного предательства. Но это не важно. Да, я требую город. Это единственное условие снятия проклятья.

- Генерал Аргосский не оставит от вас даже пыли, чтобы похоронить!

- Генерал Аргосский очень хочет бобиком на родину бежать? - благостно осведомился Винкер, не особо маскируя нотки издевки. - Это легко устроить. Как видите, ваши благословения нам не помеха.

- А, почему вы раньше не... - любопытство возобладало в молоденьком жреце ненадолго, и снова уступило смущенью и страху.

- А раньше никто не наглел настолько, чтобы навязывать свое внимание царице народа цаххе со свитой, - спокойно и обстоятельно ответил Марк.

Еще один кокон отчетливо хрюкнул.

- Но... У цаххе нет царей, - поразился пожилой жрец.

Камил гордо вздернула подбородок:

- Еще одно оскорбление, невежа, и у Священного Кесара не будет армии. Царей у нас нет. А царицы - есть!

- Войско генерала Лесса Аргосского выходит из Бара до полудня, - предельно четко проговорил Марк, - и становится лагерем так, чтобы наши оскорбленные дамы вас видели и убедились, что раскаяние ваше глубоко и искренне. Только после этого мы позволим вашим... возвращенным присоединиться к вам. В человеческом облике.

Не успеете до полудня - пеняйте на себя. Лучи полуденного солнца, коснувшиеся собачьих шкур, сделают проклятье необратимым. Думайте.

Дамы, закутанные в шторы, степенно сходили со стены. Марк спрыгнул последним, удержавшись и от лишних слов, и от неприличных жестов. Ни к чему.

Камил почти плакала от смеха, уткнувшись в грудь рыжего мальчишки.

- Царица цаххе! Ну, надо же! Вот супруг мой порадуется, какую родовитую взял... Если он еще жив, - смех женщины словно обрезало, а желтые, рысьи глаза сделались тревожными.

- Отец жив, - сказала та самая девушка, похожая на цаххе, - я чувствую.

- Отец? - бестактно удивился Рыжик.

- Так получилось, - не смутилась Камил, - В молодости супруг увлекся девушкой-цаххе из табора, который стоял тут, неподалеку, на Нере.

- Кем же нужно быть, чтобы гулять от такой женщины?

- Молодым балбесом, которого вынудили заключить выгодный брак, - пожала плечами Камил. - Хотя, если она была похожа на мою Лери... Его можно понять.

Женщина сидела на деревянной скамье, обняв и крепко прижав к себе дочерей, явно не разделяя родную и приемную. Обеих крепко любила. За обеих боялась. Умна была Камил, понимала, что один блеф прошел, второй может и не пройти. А если раскусят хитрые жрецы... Впору молиться, чтобы Небо даровало смерть в бою. Впрочем, и на такой случай Камил подстраховалась, зашив в пуговицы костюма себе и дочерям айшерский быстро действующий яд. Живыми они захватчикам не достанутся, а дальше - дорога... по облакам ли, по уголькам - Небо знает, оно и решит.

В руках одной из девушек-фрейлин появилась лала - красивая, изукрашенная резными узорами. Не инструмент уличного музыканта, а придворная игрушка. Но звучала она так же чисто и голос у девушки оказался не сильным, но приятным:

Мой скатный жемчуг лежит на дне,

Волна целует черный бриг в пустые трюмы.

И сколько песен не обо мне.

Не для меня гудит труба и плачут струны.

С судьбой не спорят, ей лучше знать

Кого губить, кого на царствие венчать.

Кому владеть казной, кому бродить с сумой,

Кого любить, кого не замечать...

Лери положила голову на плечо сестры, а та обняла ее за талию. Певица ушла в себя и в музыку. А молоденькие фрейлины, оказавшись в компании мужчин, словно по команде занавесили глаза ресницами... из под них так удобно наблюдать, оценивать... выбирать.

Марк усмехнулся про себя и положил руку без кольца так, чтобы ее было видно.* Как бы вы не были хороши, девочки, все вместе и каждая по отдельности, но он - пас. У него уже есть самая лучшая девушка в мире...