Сколько стоит ваше сердце?

Вчера она не поверила Эшери. Оказалось, зря. Состояние было до изумления паршивым: голова кружилась, стоило приподнять ее над подушкой, а тело казалось чужим и тяжелым. Попытка сжать руку в кулак закончилась тем, что Алета в потрясении уставилась на свои родные пять пальцев, которые просто отказались ей подчиняться.

Впредь наука: кузен зря предупреждать не будет.

Но надо же как-то подниматься. Ванна, завтрак. Прогулка... И, у нее, вроде как, на сегодня побег запланирован. А как это все проделать, если сил нет вообще?

Жиаль, возмутительно свежая и бодрая, появилась как кара богов.

- Госпожа, ванну готовить?

Глазами души Алета увидела дивную картину - как она хватает предательницу за волосы и окунает в здоровую бочку с водой. И держит там, пока плотное тело в коричневой униформе не перестает трепыхаться.

Картина доставила удовольствие, и такое, что Алета невольно улыбнулась.

- Мне что-то нездоровиться. Наверное, перетанцевала вчера на балу. Или ветром просквозило...

Девчонка немедленно состроила круглые глаза:

- Да как же это можно, госпожа?! Ведь завтра...

- Что - завтра? - немедленно прицепилась Алета.

Жиаль смутилась.

- Ваши опекуны гостей ждут, - попыталась выкрутиться она. Прозвучало это так неловко, что баронесса Шайро-Туан уверилась - знает, поганка! Если не все - то многое. И молчит, как еретик в подвалах Храма.

- Гости? Важные?

Жиаль быстро закивала:

- Еще какие важные, госпожа. В доме все с ног сбились: моют, трут, чистят, проветривают. С мебели чехлы снимают.

- Интересно... В моем доме гости настолько важные, что слуги все в работе - а я ничего об этом не знаю. Тебе не кажется это странным? - Алета сощурилась и вцепилась в чернявую девчонку острым взглядом светло-зеленых глаз. Жиаль заметно побледнела и сделала маленький шаг назад.

- Стоять! - шевельнуться Алета по-прежнему не могла, но властности в ее голосе хватило бы на троих, все же управляться со слугами ее учили с детства. - Значит так, моя милая. Мне плевать, что за договор связывает тебя с моей тетей, что она тебе обещала или чем пугает. С этого мгновения ты служишь только мне. Иначе...

- Что - иначе? - пискнула Жиаль.

- Закончишь свои дни на костре. Или рабыней в Храме, с отрезанным языком и клеймом на лбу.

Девушка отступила еще дальше, но все же попыталась ощериться, как крыска, загнанная в угол.

- Что вы такое говорите, госпожа? Такое наказание положено лишь за хулу на Храм и наложение не снимаемых проклятий...

- Ты наложила проклятье на меня, - холодно проговорила Алета, удерживая ее взглядом, -наверное, за то, что я изругала тебя за испорченное платье. Или за Лукаша, в которого ты влюблена, как кошка - а он никого, кроме меня, не видит. Да, пожалуй, Лукаш... В это тетушка поверит скорее.

- Я никогда...

- Знаю, - Алета холодно улыбнулась, - если бы ты умела хоть что-то серьезное, давно бы попробовала и попалась. Думаешь, я не вижу в зеркале, как ты смотришь на меня, когда причесываешь. Как щуришься и скрючиваешь пальцы. Небось, могла бы, так обязательно сделала бы так, чтобы я облысела и прыщами покрылась. Но ты не можешь. А почему, Жиаль?

- Я цаххе только наполовину.

Алета шевельнула темно-золотыми бровями.

- А на вторую половину? Дай угадаю! Аранген или... Шайро-Туан, - по тому, как перекосило лицо горничной, Алета поняла, что попала в яблочко. - И кто это был? Мой отец, да? Выходит, мы с тобой в какой-то мере сестрички...

- Сестрички, - прошипела Жиаль с такой ненавистью, что Алета едва не пожалела о затеянном разговоре. Она и не знала, какая бездна темного огня скрывается в этой бессловесной кукле. - Только вот тебе, госпожа - все: балы, выезды, драгоценности и даже король в мужья, а мне - чистить платья и по ночам изображать неземное удовольствие в постели твоего дядюшки! Потного и вонючего!! Если бы ты только знала, как я тебя ненавижу!!!

- Теперь знаю, - Алета равнодушно пожала плечами, - и что изменилось? Я по-прежнему баронесса и самая завидная невеста Империи, а ты по-прежнему подстилка-цаххе и дочь подстилки-цаххе...

Жиаль издала животный, нутряной стон и кинулась к Алете, целя ей в лицо скрюченными пальцами. И остаться баронессе без глаз, если бы синий крупный сапфир, вставленный в изголовье кровати, не вспыхнул яростным светом, на мгновение ослепив взбешенную горничную.

Алета хладнокровно и заранее прикрыла глаза.

- Очень хорошо, - ровно произнесла она, наблюдая, как Жиаль пытается проморгаться и трет лицо рукавом сатиновой рубахи, - амулет-страж зафиксировал нападение на меня. Мне остается только дать показания и ты умрешь, проклиная тот день, когда твоя мама решила уступить моему отцу... Сестричка.

Жиаль лихорадочно крутила головой, ее глаза слезились.

- Если тебе в голову пришла мысль задушить меня, схватить драгоценности и бежать, советую отказаться от нее прямо сейчас, - сказала Алета, - Ты же все знаешь про высоких гостей. И прекрасно понимаешь, что до завтра дом охраняется так, что из него и мышь не выскочит незамеченной. А тем более - моя личная горничная с моими драгоценностями...

- В крайнем случае, обойдусь без них, - пробормотала Жиаль.