Скитания

Хельмут Коппельман постепенно приходил в себя. И помогало ему в этом спокойствие командира. Наконец загорелся яркий свет, и все снова стало привычным. Коппельман направился на свое место, чтобы под диктовку командира записать время вражеской атаки на лодку и нанесенные повреждения.

Движением на малой скорости Тиме вышел из радиуса действия гидролокатора эскадренного миноносца. В подводной лодке говорили только шепотом, чтобы можно было пораньше услышать шум приближающихся винтов. Но было тихо — очевидно, эскадренный миноносец искал их в другом месте.

Через двадцать минут доложили о готовности гидролокатора, а затем стали регулярно поступать утешительные сообщения: «Шумы винтов не прослушиваются». После нескольких таких докладов Тиме подождал еще полчаса, а потом отдал приказ на всплытие. Он первым поднялся на мостик. Горизонт вокруг был чист. Не видно было и следа конвоя. Хельмут почувствовал себя родившимся заново. Он глубоко вдыхал чистый, свежий воздух. Утро еще никогда не казалось ему таким удивительно прекрасным.

На мостике держали совет, что делать дальше. Где-то неподалеку должен был находиться конвой. Предполагались два варианта: или он полностью изменил маршрут, или просто временно отклонился, чтобы потом снова лечь на старый курс. Тиме считал более вероятным второй вариант. Порт назначения был определен, и конвой не мог слишком далеко отклоняться от запланированного маршрута. Исходя из этого, командир приказал идти полным ходом на поиски конвоя.

Радиограмма, переданная ночью, уже устарела, и Тиме послал новое сообщение: «Конвой в 00.30 повернул на курс 330 градусов. Подводная лодка обнаружена эскадренным миноносцем в 0.45. Два часа находился в подводном положении, атакован глубинными бомбами. Осталось девять торпед, тридцать две тонны топлива, позиция — K 33–64. Преследование продолжается. Готовы к принятию боя и всплытию. Тиме».

Коппельман искренне удивился, как много информации содержалось в этом кратком тексте.

У капитан-лейтенанта было отвратительное настроение. Теперь ему потребуется по меньшей мере целый день, прежде чем он настигнет конвой. А может быть, он потерял его навсегда?

Перед обедом наблюдатели обнаружили обломки какого-то судна. Тиме поднялся на мостик и, быстро взглянув в бинокль, приказал приблизиться к месту катастрофы. Что могло здесь произойти?

Огромное нефтяное пятно диаметром в несколько сот метров разлилось по поверхности воды. В нем плавала мертвая рыба, а ближе к центру кружились клочья одежды. Тиме послал четырех человек на бак и приказал им выловить все, что они смогут достать баграми: остатки матраца, тряпки, разорванные в клочья кожаные брюки, матросские сапоги, порванный спасательный жилет.

Коппельману стало дурно от запаха нефти и вида оторванной руки с часами на запястье. На циферблате можно было еще прочесть название фирмы-изготовителя.

Моряки никак не хотели верить в то, что здесь была потоплена однотипная немецкая подводная лодка. Они долгое время стояли неподвижно и не произносили ни слова. Ведь такая же участь могла постигнуть в любой день и их. Теперь при каждом выходе в море, при каждой атаке подводной лодки глубинными бомбами — одним словом, при любой опасности перед их глазами будет вставать это ужасное место катастрофы.

***

Капитан-лейтенант Тиме склонился над картой и делал какие-то расчеты. Наконец он начертил большую дугу, которая означала, что он решил обойти конвой с юга и снова занять выгодную позицию атаки. Для этого в его распоряжении оставалось еще целых полдня. На следующее утро конвой будет уже, вероятно, находиться под защитой противолодочных самолетов типа «Каталина». Однако с середины 1942 года немецкие подводные лодки прекратили боевые действия около американского побережья.

Тиме приказал дать полный ход. Через некоторое время наблюдатели обнаружили полоску дыма по левому борту. Командир лодки сразу бросился преследовать одиночное судно. Незадолго до наступления темноты он уже мог рассмотреть в бинокль, что это был «их» танкер. Очевидно, вскоре после прохождения основной зоны опасности капитан танкера решил вырваться вперед, чтобы быстрее прибыть в один из портов в южной части американского побережья.

Танкер шел бешеным противолодочным зигзагом. Тиме и оба его помощника стояли на мостике и долго ломали голову над тем, как разгадать маневр противника. В рубке поставили самого лучшего рулевого, чтобы точно выдерживать параллельный курс. Офицерам неоднократно казалось, что они уже разгадали хитрость капитана танкера, но через некоторое время их предположения рушились и им ничего не оставалось, как посылать проклятия в адрес вражеского капитана. По всему было видно, что танкером управляла очень опытная команда. Даже сам Тиме, очень скупой на похвалу, вынужден был признать это.

— Подготовить залп двумя торпедами веером! — прозвучала в рупор его команда.