Скептик

Двигатель завёлся, выхлопная труба зачадила чёрным дымом. Броневик стал уезжать. Он поехал через ту часть, где заминированное кольцо было целым, но взрывы противопехотных мин прогремели под большими колесами из цельной резины, как хлопушки. Через минуту он вернулся и попытался задавить зверя, но броневик был слишком медлителен для него. Уезжающий вездеход включил яркие фары и скрылся в стороне лесной дороги до Чертякино. Хищник плотоядно посмотрел на меня и рванул в мою сторону, я успел сделать только шаг. Земля подпрыгнула под ногами. Округа озарилась огнём. Я подлетел, и не успев, приземлиться на землю потерял сознание.

Глава 19: Хижина

Первый раз сознание вернулась, когда мне в горло вливали, вонючий, травяной настой. Я чуть не захлебнулся. Почти обжигая горло, едва сумел его проглотить. Следующий раз я проснулся в темноте, пролежал минут десять с сильнейшей головной болью. В третий я проснулся от запаха еды и едкого дома. В метре надо мной был плотный настил жердей. Я не сразу понял, что это потолок хижины, в которую мы уже заходили с людьми Никона. Быстро поднимаясь я слегка ударился о жерди, впрочем не сильно, пришлось пригнуться и выйти. Свет резанул по глазам. Во все стороны побежали веселые зайчики. Резкий прилив крови в голову заставил меня присесть. Передо мной сидела Яра и помешивала в котле, на уличном костре варево из грибов.

— Лучемир, любимый. Ты что ночами в деревне вообще не спал? — спросила Яра. — Я думала, ты один день проспишь. Как ты себя чувствуешь?

— Иногда спал. Яра радость моя. Наконец я тебя вижу. А сколько я проспал?

— Двое суток.

— Ух, как долго. Покушаем?

— Да уже готово. — она вручила мне деревянную ложку.

Мы сняли котелок с огня и стали есть варево похожее на грибной суп. После был чай из трав. Во время утренней, лесной, чайной церемонии, когда я пришёл окончательно в себя и даже наелся, из-за хижины вышел тот самый зверь. Половина шерсти на нём обгорела, на теле красовалось не меньше десятка пулевых ранений. Они почти все затянулись и из них, сочилась бесцветная жидкость. Не так, как обычно переносит обычный человек или зверь подобные ранения. Видимо для него они не представляли большой угрозы. Однако при движении, когда его могучие мышцы напрягались, он немного скрипел зубами. Очевидно, ему было очень больно. Думаю, он как настоящий зверь, давно уже зализал все раны.

— Чего ты так на Грума уставился. Я думала, вы уже знакомы. Он этого не любит.

— Сестра, он не может носить медальон. — прорычал-проговорил Грум.

— Однако, он его спас от всех взрывов, осколков и огня.

— Сестра. — я открыл рот. — Так это брат твой. Твой. — я не мог поверить.

— Да это мой брат Грум. — будничным тоном сказал Яра. А ещё у меня был младший брат Драд. Но увы, нам теперь его не вернуть.

— Надо его вернуть. — зарычал Грум и у меня волосы встали дыбом.

— Вернём, не кипятись, пожалуйста. Так раны быстрее заживут.

— Это он загрыз твоих, бывших?

— Да нет. Укус моего брата наоборот полезен. У него слюна целебная. Хочешь, он тебя укусит немножко? — я отрицательно и исступлённо замотал головой. — Ну и зря, любые болячки заживут, быстрее, чем на собаке. Это я их предупреждала всех по одному, чтобы они не ходили на старинное кладбище, на котором зарыт клад. Место проклятое, охраняет клад один злой не упокоенный дух. Вот и дорвались. Они и знакомились то со мной только с этой целью узнать, где кладбище то и где там клад зарыт. Я не жадная, я рассказывала. Мне-то понятно сразу, когда не по любви приходит ко мне человек. Любой девушке это понятно, если она не занимается самообманом. Любой разумный человек знает, что не принесёт такой клад счастья своему обладателю.

— А что много добра там зарыто?

— Вы посмотрите. — посмотрела она на Грума, всплеснула руками и положила их на колени. — И ты туда же.

— Да не нужен мне клад. Мне только ты нужна.

Я осознал вдруг, что теперь, когда больше узнал Яру, стал ещё меньше её понимать. Это было волнение и опасение. Я имел дело с необъяснимым, а она была проводником в мир необъяснимого и одновременно ужасного, нечеловеческого.

— Ну, хоть ты разумный Лучемир.

— Братья мои не такие как все, да и я не такая. Но я могу среди людей жить, а они нет. Отвадила я, их ко мне ходить, в гости. Чтобы люди не боялись. Охотиться запретила, рядом с деревней. Они силушку контролировать плохо умеют, особенно в полнолуние. Им проще и лучше в лесу жить. Зачем людей пугать лишний раз. Да не усмотрела, убили младшего брата. — она вытерла крупные слезы и я обнял её, поглаживая по голове, чтобы успокоилась. — А как я его любила. А какой он добрый был. Грум вот не такой, грум больше воин в душе. А Драд романтиком был. Очень дом свой любил — лес. Всегда меня встречал, радовался.

Она заревела навзрыд и у меня к горлу подкатил ком, терять близких больно, и не важно кем они были при жизни.

— Убью. — зарычал волкоподобный зверь и склонился на дней жалея. — Грум убьёт их. Отомстит за брата.