Скептик

Меня прошиб озноб, а в кабине явно зашевелились, да так активно, что крыша заходила подо мной ходуном. Дверь открылась, и из неё высунулась рука с пистолетом, показывая, чтобы я слез с крыши и отошёл. Об этом я не подумал. Пришлось подчиниться. Волчок что-то поднял с земли и швырнул в нашу сторону. Грязный булыжник разбил в дребезги прожектор и уронил стойку на землю. Теперь он остался стоять в свете луны, почти не различимый на фоне поля и леса за ним. Нет лучшего камуфляжа, и никогда не придумают люди, чем тот, который уже носят существующие на земле животные или такие как они.

Все четверо бойцов вышли из кабины. Никон и Палень были вооружены гранатометами, а двое других пулемётами с особо длинными лентами, до самой земли. Они даже не держали направленными в его сторону оружие. Оно было у кого на плече, у кого опущено в землю. Волчок не шевелился. Только его огромная волосатая грудь вздымалась вверх и вниз. Всё их оружие, казалось, на фоне этой машины смерти, детскими луками из резинок от штанов и деревянными мечами, против настоящего волка. Но это только казалось. Одного то они уже смогли одолеть.

— Вот мы и увиделись! — нахально пробасил Никон. — Сейчас мы и узнаем, кто ты. Крутой оборотень, вольверф, волколак! Каким тебя видит моё руководство. Или простой смердящий пёс. Одного такого, я уже упаковал в мешок и заморозил на котлеты.

Со стороны волчка донеслось утробное низкое рычание. У меня заныл живот. Даже над простым волком, непринято насмехаться людям и особенно охотникам. Это самая дурная примета, которая только есть.

— Поджарить ему хвостик Никон? — спросил с улыбкой до ушей француз.

— Нет. Пусть подойдёт поближе. Я вот этим, ему его отрежу. — он показал ему длинный кинжал, с зазубринами с двух сторон, по всей режущей кромке. — Оставлю себе, как памятный трофей. Повешу дома над дверью.

Волчок перешёл на рычание, но не сделал ни шага.

— Смотрика понимает. — ощерился француз.

— Ладно, Палень. Разрешаю его немного запечь.

Палень приподнял гранатомёт и от бедра сделал выстрел. Граната просвистела по небольшой дуге и взорвалась, в том месте, где только что был волчок. Дым развеялся, а зверь был на том же месте, только подошёл ещё ближе. В этот раз выстрелил Никон. Его граната угодила туда же где он стоял. Однако прыткий зверь был к этому явно готов и успел сместиться. Бойцы явно не хотели вести прицельный огонь, чтобы его не спугнуть. Зверь тоже понимал их явное преимущество, но не спешил уходить. Тогда Никон пошёл на другую хитрость.

— Раз ты не хочешь к нам подойти и честно сразиться, а как шелудивый пёс, топчешься в далеке, я тебя потороплю. — он достал пистолет и прицелился им в меня.

Зверь его услышал, развернулся спиной и пошёл обратно в поле. Грянул выстрел. Я дёрнулся и моргнул, ожидая, что для меня он последний, но увидел лишь глаза Никона. Он мне подмигивал. В этот момент его сбил с ног огромный шар из сырой глины. Затем второй прилетел в Скрипа. Он его не сбил с ног, но полностью, включая лицо, обляпал сырой глиной.

— Огонь, огонь! — заорал в бешенстве Никон, сам начав стрелять из гранатомета, в положении сидя.

Шквальный огонь из двух пулеметов и не менее дюжины выпущенных гранат, спугнули зверя совсем и испортили ещё один прожектор. Вдруг, серая тень выпрыгнула из темноты, приземлилась, на то место в заминированном кольце, где взорвалась неосторожно выпущенная граната. Никон дернул было детонатор и волна частых взрывов, заполнила всё пространство впереди нас. Но зверь уже оттолкнулся и раньше перескочил опасный барьер. Ожили пулеметы Груздя со Скрипом, заработали гранатометы. На фоне огня и густого дыма, зверь метался слишком быстро, чтобы они смогли захватить его врасплох. На голову сыпался дождь из земли и грязи. В возникшей суматохе были повреждены большая часть прожекторов, а заминированное кольцо то и дело озарялось новыми подрывами. Мины детонировали от попадающих в их сторону гранат Никона и Паленя.

Первым лишился головы Скрип. Его пулемёт зверь подхватил и удачно бросил в Паленя. Раскрученный пулемёт с силой ударил в гранатомётчика, выбил из него дух и оружие. Груздь успел прочертить полосу пуль на груди неуловимого противника, но его это не спасло. Один удар по диагонали, оказался для него смертельным. Никон потерял преимущество и не терял теперь времени. Он подхватил ничего не понимающего француза, закинул на плечо и забросил в кабину. Безуспешно, выстрелил пару раз из гранатомёта в бегущую на него серую тень и едва успел закрыться внутри. Зверь сокрушительными ударами сделал на двери, пару новых вмятин, но не достиг желаемого эффекта.