Сказы и байки Жигулей

Прошло немного лет, и две другие дочери купца были уже замужем. Начались из-за денег всякие дрязги. Младший зять оказался неисправимым картёжником, приданое своей жены за месяц с небольшим проиграл. Напился для храбрости, явился к тестю и стал просить новый капитал. Тот не давал. В кабинете, где происходила их беседа, висело ружьё. Зять схватил его, желая ударить тестя прикладом. Тот защищался стулом, как мог. В драке ружьё выстрелило – зять был смертельно ранен в грудь!

Дело это тёмное, и можно было его в любую сторону повернуть. Но тут вмешались в дело два других зятя, которым не давало покоя богатое наследство купца. Подкупили судью, прокурора, и ни в чём неповинному человеку дали пятнадцать лет каторги.

Отправили, как водится, купца по этапу. В пересыльной тюрьме одного сибирского городка, занесённого до окон снегом, заболел Иван Митрофанович брюшным тифом. Наверняка бы умер, не окажи ему помощь один арестант. Умел он болезни всякие лечить, этим в тюрьме и занимался. Подсел арестант к больному, прочёл над ним молитву и сон глубокий наслал.

Проснулся Иван Митрофанович почти через сутки. Тифа как не бывало! Посмотрел на арестанта, который его лечил, и ахнул от удивления. Точь-в-точь отшельник жигулёвский, мастер иллюзионы всякие казать! А тот на Ивана Митрофановича так глядит, словно бы мысли его читает. «Как скатёрка моя поживает, – улыбается: – пошла ли впрок?»

Не выдержал тут Иван Митрофанович, разрыдался. «Постой, да ты-то как, солнышко жигулёвское, в тюрьме оказался?» «Нужда во мне, видать, здесь большая», – отвечает лекарь ему и камеру, полную народа, взглядом обводит.

Иван Митрофанович – купец сметливый: все плюсы своего положения тут же в уме подсчитал. «Устрой-ка мне, брат, иллюзион, чтобы удрать отсюда!» «С охотою, если сможешь», – отвечает лекарь и к двери, на замок закрытой, купца ведёт.

Толкнул Иван Митрофанович ту дверь рукой – она и открылась! Смотрит, а за порогом сразу обрыв крутой начинается. На дне обрыва костры, как малые искры, горят, а на другой стороне лошадь белая пасётся. Пригляделся Иван  Митрофанович и видит: подвесной мост, от ветра качающийся, на другую сторону ведёт!

А лекарь рядом стоит, улыбается. «По этому мосту, – вещает, – всякий человек в своё время пройдёт!» И на мост тот смело ступает, по шатким жердинам идёт. Миг, и он уже на другой стороне стоит, купца идти приглашает!

Вздохнул Иван Митрофанович полной грудью, страх свой одолел и на мост тот шагнул. До середины дошёл и видит – оба зятя, которые его засудить помогали, с грудями простреленными лежат на пути! Улыбнулся купец им злорадно, про всё на свете забыл. Ударил он ближайшего зятя ногой и вниз полетел...

Очнулся Иван Митрофанович и видит – лежит он в тёмном коридоре, на холодном полу. Рядом с ним сторож тюремный сидит, со сна глаза протирает. «Что за мешок с камнями, – удивляется, – на меня сейчас сверху упал?»

Так Иван Митрофанович Сажин десять лет в каторге и отбарабанил. А пять лет амнистия, по причине происшедшей в России пролетарской революции, скостила. Стал купец потом, как отшельник ему и предсказывал, при церквях милостыню просить. Можно было бы к дочерям своим на хлеб-соль напроситься, да к тому времени новая власть и их вконец нищими сделала.

А отшельника, дважды его от смерти спасшего, Иван Митрофанович всегда добрым словом вспоминал, не раз найти пытался. Обследовал и большие, и малые пещеры в Жигулях, но так того отшельника и не нашёл.

Тайны Божьего мира

Летовал, сказывают, в шалаше, на берегу Каменного озера отшельник. Щёлкал своими кипарисовыми чётками, как соловей. Жизнь его будничная текла неприметно. Но однажды с отшельником такой случай произошёл, что если вам его рассказать, не поверите!

Рыбачили как-то на Каменном озере подгорские мужики. С лодки, от берега до берега, сети ставили. Глянули мужики случайно в воду – лежит тот отшельник на самом дне. Руки в стороны раскинул, глаза закрыл…

Побледнели, увидев такое, мужики: кто же утопленников не боится? Возвели для молитвы глаза в небо, и там отшельника увидали. Летит он среди облаков, как птица, голосом зычным псалмы поёт!

Поняли тогда мужики, что в воде отраженье отшельника увидали, и просияли лицом. Пускай, мол, в небе чудотворствует, лишь бы не утонул!

Занялись рыбаки снова рыбалкой, стали сети выбирать. Поймали в тот день много всякой рыбы, а под конец вытащили из воды… и отшельника. Живого, розовощёкого, с застрявшими водорослями в бороде!

– Налим ты или птица? – спросили отшельника мужики.

– И птица, и налим...

Столько ещё тайн хранит Божий мир, сколько на волжском берегу хранится песчинок!

Хрустальный шар

Подгорянку Наталью, круглую сироту, давно съедала кручина. В девках-то, вишь, больно засиделась, никто замуж её не брал!

Как-то осенью скрипнула дверь и в избушку, в которой жила Наталья, влетел Ветер. Поднимая сухие листья до потолка, сказал ей Ветер такое:

– Я – один из десяти тысяч ветров, рождённых над Жигулями. Облака на небе пасу и прочие работы, нужные людям, выполняю. Выходи, Наталья, замуж за меня!