Сказка об уроде

Антон чувствовал, как он опять рассеивается, сливается с воздухом, теряя себя. Но пока он хоть как-то сохранял своё «я», он мог идти вперёд — это было главное. Рядом громоздились какие-то конструкции: клетки, пыточные кресла, шланги и провода. Он мог их видеть, потому что туман тут просматривался лучше, но не мог остановить своё внимание ни на одной вещи, иначе он ослабил бы контроль над собой и поддался нашествию.

Где-то раздался звериный рев. Антон вроде слышал его раньше, но не мог понять, где именно; да это и неважно — нужно идти вперёд, а всё остальное будет потом. Тем более что давление на разум как будто ослабло, и он мог более-менее соображать. Он ускорил шаги, перестав считать их количество. И почти сразу уперся в высокую решетчатую ограду, которая тянулась в обе стороны. Дальше пути не было.

«Не может быть!».

Он стоял перед препятствием, разинув рот — маленький, потерянный и глупый. Наверное, долго так торчал бы в ступоре, если бы не повторился рев, навевающий мысли о хищниках Африки. На этот раз Антон точно вспомнил, что это такое. Ноги стали каменными, мёртвыми.

Он боялся обернуться. Но ему пришлось это сделать.

Они все собрались здесь. Если не все, то половина точно. Твари, которые бродили в сумраке сомкнули полукольцо, и конца и края их рядам не было видно. Поблескивали глаза, подергивались усики, шевелились тонкие уши. И над ними, издавая клич, порхали летучие крысы, кружащие, как боевые истребители в ожидании приказа.

— Ну, по крайней мере, я пытался, — вслух сказал Антон. Голос получился гнусавым из-за покалеченного носа.

«ФОЛЭМ ВЕЛИК», — с издевкой отозвался чужак, поселившийся в его сознании.

— Да заткнись уже, — раздражённо отозвался он. — Давай, заканчивай всё это. Надоело.

Его, кажется, послушались: серые толпы двинулись вперёд синхронно, как роботы. Пасти были открыты, языки — высунуты в ожидании пира. Антон вжался спиной к холодному металлу и не сводил с монстров взгляда. Синий туман творил с его зрением странные вещи: только что крысы едва доходили ему до колена, но стоило им сделать пару шажков, как их уши оказались на уровне груди Антона. Ещё мгновение — и они перегнали его по росту. Целый лес грызунов-переростков, и он — букашка перед ними. Каждый из них мог поглотить его без остатка и даже не облизнуться.

«Всё дело в размерах», — сказала Лена ему, и Антон внезапно понял, что так оно и есть. В фиолетовом аду размер переставал быть незыблемым свойством, становился чем-то гибким, непостоянным. Все эти твари, которые больше размерами, чем им следует; конструкции, потерявшие меру объема; глаз, который сдувался и раздувался по своему желанию…

И вот теперь чья-то воля неотвратимо уменьшала его самого.

Они были близко. Осталась секунда. Или две. Он мог видеть чёрные пятна на их зубах.

— Хорошо, — прошептал Антон, опуская веки. — Будем уменьшаться…

И всем нутром поддался давлению окружающего пространства, которое сжимало его, превращало в горошину. Стало резко холоднее. Он открыл глаза и увидел, что крысы стали серыми массивными небоскребами, уходящими в тёмные небеса. Похоже, его чрезмерно шустрая трансформация сбила их с толку, и в их движениях появился разлад: шерстистые громады плыли то влево, то вправо, угрожая его задавить. Антон бросился бежать назад, чтобы прорваться на ту сторону решетки. С его новыми размерами проникнуть между металлическими прутьями было легко, главное — успеть, пока твари его не сцапают. Пол сотрясался от походки гигантов, и каждое их движение за спиной превращалось в пронизывающий ветер, который мог сбить его с ног. Будь среди них его старый знакомый с краденым лицом, у него бы не было шансов — но, видимо, его нелестные слова о собратьях были правдой: ни одна из тварей так и не сумела вовремя остановить лилипута. Большие круглые колонны, бывшие тонкими прутьями, остались позади. Антон позволил себе вздохнуть с облегчением, но сбрасывать скорость не собирался. Он на бегу представлял, как вырастает обратно, возвращая себе прежний размер, и чувствовал, что у него это получается. Он понял главное правило, и больше не был безоружен перед хозяином этого мира.

«ФОЛЭМ ВЕЛИК!!!» — истерически завизжал голос внутри, но на этот раз Антон отмел его с легкостью. Кем бы ни был этот неведомый Фолэм, каким бы величием, мнимым ли, истинным ли, он ни обладал — какая разница, если Антон Соловьев из провинциального российского городка тоже легко может обрести сравнимые размеры, просто пожелав этого?

Пол кренился вверх, и бежать стало труднее. Да и сложно было уже назвать полом то, что находилось под ногами — скорее, сухая земля. Большие кочки с травинками попадались всё чаще. Дымки почти не стало. Антон вдохнул полной грудью, восстанавливая дыхание, и понял, как сильно давила раньше на грудь сладкая синяя отрава, а он и не замечал.