Сказка об уроде

Кроме мяса, в авоськах могли быть консервы — тоже неплохо. Васёк определял их по угловатым краям авосек и медленному натужному шагу их хозяев: банки имели солидный вес. Ещё были авоськи с пшеном, пухлые и круглые; с водкой и пивом, которые позвякивали на каждом шагу; с сухим концентратом, к которому Васёк с младенчества питал искреннее отвращение. Встречались авоськи совсем уж странной формы, и тут оставалось только теряться в догадках: иногда люди зарабатывали в подземке вещи, в которых нельзя было найти не что то пользу, но и смысл. Его мама как-то принесла в дом старое печатающее устройство для компьютера. Грифы терпеть не могли умных машин и первым делом запретили и уничтожили всё, до чего дотянулись. Так зачем людей за тяжкий труд награждать такой издевательски бессмысленной штукой? Васёк этого не понимал. В тот вечер он был голоден и надеялся, что мама принесёт ему что-либо вкусное, а получил это несъедобное чудо-юдо и сразу возненавидел его.

Дверь подъезда была, как всегда, распахнута. Мама когда-то рассказала Ваську, что кнопки на двери предназначены для ввода секретных чисел, которые должны были знать только жильцы дома — таким образом, в подъезд могли войти только те, кто жил здесь. По крайней мере, так было давным-давно. Васёк очень хотел бы, чтобы кнопки на двери выполняли своё предназначение и сейчас — тогда было бы не так страшно заходить в тёмный обшарпанный подъезд вечером (да и днём тоже). Кто только в тёмное время суток тут не собирался — пили, орали, пели, дрались, убивали друг друга. Иногда к ним в квартиру стучались с угрозами сорвать хлипкую дверь. Мама в такие ночи не подходила к двери, не роняла ни слова.

Васёк взбежал на второй этаж и постучал в дверь квартиры справа. Мама в последние годы слышала плохо, поэтому ему пришлось потратить минуту, пока с той стороны не послышались шаги. Потом опять наступило затишье. Васёк терпеливо ждал, хорошо представляя, как с той стороны мама нагнулась к отверстию глазка, подслеповато щурясь. Наконец, послышался звук отодвигаемого засова. Васёк вошёл в прихожую, сел на деревянный табурет и принялся стаскивать ботинки с ног.

— Почему так поздно? — сухо спросила мама.

— Гуляли с пацанами, — буркнул Васёк под носом.

— Это с кем ещё?

— С Толиком, Тимошкой, Шамп… Витькой, Арменом, — он не смог заставить себя произнести имя Гани. — Много нас было.

— «Гуляли», значит? И чем занимались? — мама заперла и дверь и подошла к табурету. Слабый свет из окна осветил её узкое угристое лицо и ломкие волосы мышиного цвета, собранные в пучок на затылке.

— Да так, всяким… — Васёк встал и прошёл на кухню. Мама прошаркала следом, ворча ему в спину:

— «Всяким», видите ли, он занимался. Хорошо хоть вспомнил, что у него дом есть. Почему бы тебе не приходить вообще в полночь, чтобы матушка настрадалась сполна? Сколько раз я тебе говорила, чтобы после школы ты не шлялся по улицам, а сразу шёл домой? Сейчас стало ещё опаснее, чем прежде — даже днём может случиться Бог весть что… Я и так весь день работаю в подземке в поте лица, чтобы заработать нам на хлеб, не хватало мне ещё переживаний, когда я прихожу домой. Ты слышишь? Ну-ка, смотри на меня, бездельничье отродье!

— Мам, ну хватит, не начинай опять, — Васёк вздохнул и открыл старый холодильник. — Мы просто играли, пока ведь ещё светло.

Его сердце радостно ёкнуло: на верхней полке холодильника лежал большой кусок мяса с костью. Немного почерневший по краям, но это неважно — подгнившие места можно просто срезать и выбросить. Значит, сегодня вечером они будут есть настоящий суп…

Но прошла секунда, и мальчик увидел, что снизу на разделанном куске остался солидный клочок бледно-розовой кожи. Васёк поморщился:

— Фу, мам, опять человечину взяла?

— Что дали, то и взяла, — резко сказала она. — И то пришлось весь день ручку крутить, чтобы заработать это. Ну и что, что оно человеческое — нам что, с голоду помирать? Мясо как мясо, на вкус не хуже баранины.

Васёк закрыл дверь холодильника с комком в горле. Он подошёл к кухонному шкафу, взял чайник с холодной водой и начал прикладываться к горлышку, и тут мама дала ему затрещину:

— Сколько раз тебе говорить, негодник, не пей из чайника! Стаканы на что?

Из-за удара опять запылало огнём ухо, куда врезал Шампур. Васёк скрипнул зубами и послушно открыл шкаф. Достал стакан с нарисованными синими кактусами, налил туда воды и принялся пить большими глотками, закрыв глаза. Потом повернулся к матери:

— Мама, что ты будешь готовить?

— Наверное, плов. У нас осталось немного риса.

— А может, лучше суп?

— Ага, как у тебя всё просто! «Лучше суп». Конечно, лучше, но если мы потратим картошку и макароны на то, чтобы пиршествовать супом, то чем же завтра будем питаться, ты об этом подумал?