Сказка наизнанку (СИ)

Стоял обычный для середины травостава погожий вечер. Око спряталось за виднокрай, и из леса потихоньку наползала благословенная прохлада. Впервые за много дней Свит возвращался из крепостицы, никуда не спеша и не обливаясь потом. Кренделёк медленно переставлял копыта по деревянной мостовой, рядом размашисто шагал Корвин, вокруг сновали козы, подёргивая хвостиками на ходу. Корвин громогласно пересказывал какую-то забавную историю, подслушанную у ворот, а Свит ехал рядом с едва заметной улыбкой на губах и то ли слушал, то ли блуждал где-то в своих собственных мыслях.

Однако едва друзья свернули в Затычкин тупик, Свит вдруг помрачнел, насторожился и подтолкнул Кренделька шенкелями, заставляя его перейти на тряскую рысь.

- Ты куда? - удивился Корвин.

- Что-то не так, - хмуро отозвался Свит, - Ёлка и Лучик. Их нет.

Корвин озабоченным взглядом отыскал их дом. Всё было как обычно: ворота конюшни на запоре, из кухонной трубы уютно вьётся дымок… Вот разве что в окошке не было заметно света, хотя сумерки уже погрузили улицу в полумрак. Отгоняя шевельнувшуюся было тревогу, Корвин крикнул:

- Да дома они, вот увидишь! Просто малец, небось, спит. Или свечи закончились…

- Ты не понимаешь, Кор! Я их совсем не чувствую! - с этими словами Свит соскочил с седла и побежал к воротам. Оставив нараспашку калитку и конюшенную дверь, он сразу бросился в кухню. “Вот козлина,” - проворчал Корвин, полностью открывая ворота и заводя в стоило брошенного хозяином на улице Кренделька. Однако мгновения утекали, из дома не доносилось ни звука, и недобрые предчувствия снова всколыхнулись мутной волной.

- Эй! - крикнул он в темноту, - Что у вас там?

Почти сразу же на конюшню из кухни вылетел Свит. За спиной у него был лук в кожаной налучи и колчан со связкой стрел, в руках - скомканный плащ и почему-то Ёлкина прялка, на поясе - походный кошель. Он только вскинул руку, отмахиваясь от любых вопросов, и снова выбежал на улицу. Удаляющиеся шаги торопливо простучали по мостовой. “А калитку закрывать кто будет?” - крикнул Корвин, выскакивая следом. Однако тупик был пуст.

В это время Свит уже промчался через площадь к закрытым на ночь воротам, на глазах у оцепеневших от удивления стражей взбежал вверх прямо по стене, перемахнул через кромку Ограды и исчез в ночной темноте с другой стороны.

- Чур меня, - сказал один из стражей, торопливо осеняя себя охранным знаком, - Это куда это наш лекарь так рванул на ночь глядя?

- Да кто ж его знает, - отозвался второй, - Маги - они все сплошь чокнутый народ.

Между тем Свит, скатав плащ и привязав его удобно за спиной, ходкой волчьей рысью двинулся в лес по ближайшей стёжке. Без видимой цели он петлял и кружил по зарослям, постоянно меняя направление. Места были знакомые, давно исхоженные им вдоль и поперёк, к тому же густо истоптанные ногами прочих людей, но нужное место попалось далеко не сразу. Наконец, Свит остановился. Три хорошо натоптанные лесные стёжки разбегались в разные стороны, исчезая в кустах. Отвесив крепкого пендаля подвернувшейся под ногу зубатке, Свит встал прямо на перекрестье, порылся за пазухой. На свет Луны появился завёрнутый в рушничок свежий сдобный калач, уголёк из очага, небольшая глиняная плошка и клубочек шерсти. Калач Свит понюхал и отправил обратно за пазуху, а остальное принесённое добро разложил на земле так, чтобы каждый предмет оказался у начала своей стёжки. В плошку плеснул из фляги немного воды. Потом достал из кошеля Ёлкино веретено, привязал его к куску прочной бечёвки и на вытянутой руке подвесил перед собой. Почти сразу веретено начало описывать ровные круги. Свит терпеливо ждал. Постепенно круги вытянулись в овалы, явно указывающие в сторону, где лежал клубок. Свит засунул веретено за пояс, подобрал клубок с земли и побежал по указанной стёжке. Она почти сразу круто свернула к Светлой Мари, пересекла русло ручья и внезапно закончилась возле какого-то хуторишки весьма неопрятного вида. Свит снова вытащил веретено, перемотал на него нить с клубка, подвесил над дорогой. Веретено уверенно указало в сторону полосы крапивы, густо разросшейся за хуторской околицей. Свит тихонечко ящернулся, закутался в плащ и полез в жгучие заросли. За ними начиналась новая тропа.