Сказка для злодеев

– Хочу. – У дядьки была небольшая курчавая бородка и пробковый шлем на голове. – А у тебя, что ли, есть? Тогда и Лидке отнесите.

Пока я носил этой Лидке мороженое, у них уже завязался разговор. Дядька оказался геодезистом и снимал горизонтальный план местности.

– И вам это надо? – посочувствовал Алешка.

– Мне. Это. На фиг. Не надо. – Геодезист говорил отрывисто и обрывисто. Видно, на кого-то очень сердился. – Это надо. Одному бизнесмену. Будет. Здесь. Строить. Замок.

– С привидениями? – спросил Алешка.

– Это. Мне. Наплевать. Это. Меня. Не касается. – И тут он вдруг опомнился и заговорил нормально. – А у тебя, что ли, привидения есть?

– Целый шкаф. И молодые и старые.

– Почем?

– Даром. По дружбе.

– Ух! Я бы этому. Насажал бы привидений!

Тут выяснилось, что съемка местности ему никак не удается. Как он сказал, не к чему привязаться.

– Я-то рассчитывал на башню. Начал замеры. А она, оказывается, осела.

– Как это? – насторожился Алешка.

– Элементарно. Какой-то жлоб отвел русло ручья, который питал заливной луг, от своей усадьбы, и башню стали подмывать подземные воды. Вот она и опускается. Придется искать другой ориентир.

– Нам пора, – вдруг заспешил Алешка. – Нас бабушка ждет. На лошади.

– Передавайте ей привет.

Мы не стали уточнять – кому привет: бабушке или лошади, попрощались и пошли на конезавод.

– Дим, ты понял, куда делась дверь? – восторженно спросил меня Алешка.

– Какая дверь?

– Да к этой... к спящей царевне. С сокровищами.

– Тебе это надо? – в свою очередь спросил я.

Алешка даже остановился. И сказал с большим сожалением:

– Ты, Дим, ни о чем не догадался!

И не собираюсь догадываться. Сохнет там эта царевна Несмеяна – и пусть сохнет. И правда, чего ей не сохнуть – в подземелье-то – и с чего ей смеяться среди крыс, пауков и тараканов? Так я и сказал Алешке. Он не ответил. Но промолчал так, будто с обидой и горечью сказал:

– Эх ты!

Вот у него всегда так – догадается, но сразу никогда не скажет.

* * *

Хозяйство бабушки нам очень понравилось. Особенно конюшня. В ней было здорово. Пахло лошадьми, свежим сеном и навозом. В денниках стучали копытами и ржали лошади. А под крышей летали и щебетали вокруг своих гнезд шустрые ласточки.

Алешка тут же разыскал Принцессу и угостил ее корочкой хлеба и кусочком сахара из своего кармана. В Алешкиных карманах всегда что-нибудь полезное найдется. От гвоздей горстью до чипсов врассыпную. Наверное, поэтому у него шорты всегда ниже колен висят.

Принцесса взяла с Алешкиной ладони мягкими губами угощенье, отведала и покивала головой, подбрасывая красивую волнистую челку.

Потом бабушка повела нас на скаковой круг. Там царило большое оживление – бабушкины сотрудники занимались выездкой. Кто-то гонял лошадь по кругу. Кто-то попеременно пускал свою лошадь то в галоп, то рысью. Кто-то посылал свою лошадь брать препятствие. А в сторонке бежали ровно и плавно рысаки, запряженные в легкие двухколесные колясочки – они почему-то называются качалками. Прямо праздник какой-то. Разномастные лошади, разноцветные на всадниках штаны и куртки, веселое ржание, щелканье кнутов, глухой стук копыт и летящий из-под них мелкий гравий.

– Какая прелесть! – сказала мама. Она появилась неожиданно – не усидела дома, тоже захотела посмотреть бабушкино хозяйство. – Люди, лошади! И как все красиво скачут. Особенно вон тот, маленький. На такой ладной лошадке.

Маленький был Алешка, ладная лошадка – Принцесса Галльская. Она бережно несла его мягким стелющимся галопом вдоль дальнего забора.

– Кузнечик на собаке, – одобрительно сказала бабушка. – Из него получится хороший жокей.

– Надеюсь, не очень скоро, – вздохнула мама.

Все это время мама делала всякие снимки своим любимым фотоаппаратом, который папа подарил ей на день рождения. И мама увлеклась. Она снимала все подряд: первое сентября, новогоднюю елку, ворону на подоконнике, бабочку на цветке и муху на тарелке. Даже сделала портрет тети Зины. Папа на него посмотрел и, похоже, еще раз обрадовался, что женился не на ней, а на нашей маме.

Ну и здесь мама снимала все подряд: людей, лошадей, машины, кузнечика на собаке. И при этом с восторгом ахала.

Алешка подскакал к нам, осадил Принцессу, соскочил на землю. Радостный, раскрасневшийся. Будущий жокей в далеком времени.

– Мам, хочешь прокатиться? – спросил Алешка.

– Не очень, – отказалась мама. – Как-нибудь в другой раз. Я лучше полюбуюсь окрестностями.

И мы пошли любоваться бабушкиными окрестностями. Когда мы взобрались на зеленый пригорок, нас окружила неземная тишина. Только в небе позванивали птицы и в траве стрекотали кузнечики. Ну и мама все время приговаривала: «Какая прелесть! Какие неоглядные дали!»

Справа ненаглядные (так Алешка сказал) дали ограничивались сумрачным еловым лесом, слева чуть поблескивала в высокой траве маленькая речка. И высилась вдали приземистая мрачноватая Гремячая башня.

Стоя на верху пригорка, озаренная солнцем, наша мама вскинула руки и в восторге пропела:

– Боже, какой воздух!

– И как его много! – в тон ей подпел Алешка.