Скажи что-нибудь хорошее

– Больше не надо! – Мотя догадался, о чем речь. Андрюха понял, что Биг Босс настроен решительно:

– Пусть дежурят. Если что, позову.

Хилый испарился в мгновение ока. Засыпая, Матвей думал о будущем. Он пытался представить себе место, где будет жить, товарищей, с которыми будет работать, машину, одежду, часы и прочие атрибуты, связанные с новой, свободной обстановкой. Мечты обрели реальность во сне – он переместился в свой любимый фильм и не желал просыпаться, несмотря на настойчивый стук в дверь. Только убедительное «приехали» заставило Мотю открыть глаза. За окном творилось невообразимое. Сотни людей метались по перрону в разные стороны, они были похожи на гигантских муравьев, дезориентированных в пространстве. Муравьи хотя бы точно знают, куда и зачем ползет каждый из них. Людской муравейник создавал впечатление, что никто из членов сообщества не знает наверняка, куда, а особенно зачем он направляется. Матвею на секунду стало страшно, но в следующее мгновение его захватил азарт исследователя и покорителя. «Наконец-то я дома», – подумал он и с готовностью нырнул в толпу вслед за Андрюхой.

Выйдя из вагона, оба Босса оказались в кольце молодых парней, разодетых в кожаные куртки. Матвей насторожился и, сжав руки в кулаки, приготовился к бою.

– Не напрягайся, – шепнул ему Андрюха, – это свои. Просто нормальные бойцы, типа охрана.

Мотя хорошо знал, что такое охрана, поэтому чувствовал себя некомфортно:

– Слушай, Босс, а нельзя, чтобы охрана скрылась из поля зрения? Я прилично устал от них в своей предыдущей жизни…

– Понял, не дурак! – хохотнул Андрюха и подозвал к себе парня, который выглядел старше остальных. Через секунду кольцо кожаных ребят разомкнулось и образовало непонятную фигуру на расстоянии десяти метров от вновь прибывших.

– Так нормально? – поинтересовался Андрей.

– Ну, хоть так, – согласился Мотя.

Красный «форд» и серебристая «хонда» – две космические машины ждали товарищей возле вокзала. – Вот это уровень! – присвистнул Мотя. – Можно на этой? – Он показал пальцем на «хонду».

– Любой каприз, – съязвил Андрюха, открывая водительскую дверь.

– Все шутишь… – заметил Матвей, – думаешь, я столько лет в автошколе парился?

– Блин, не учел, – раздосадованно развел руками Босс. – Ладно, не грусти, научим. Давай прямо сейчас. Это – автомат.

Матвей, ни капли не сомневаясь, сел за руль, а Андрюха – рядом. Через десять минут Мотя лихо рассекал просторы столицы, следуя командам штурмана – Андрюхи. «Жизнь налаживается», – думал он, изо всех сил нажимая на педаль газа и резко останавливаясь перед светофорами. Красный «форд» с пацанами еле успевал за шустрой «хондой». На одном из перекрестков Мотя чудом проскочил мимо бежевой «шестерки», которая еле-еле тащилась поперек потока. Пытаясь увернуться, Матвей сделал резкое движение и заехал правым колесом на бордюр. Дальнейшие события были похожи на кадры из фильма. «Форд» быстро перестроился в лоб «жигулям», пацаны выскочили из автомобиля, буквально вытащили за шкирку пожилого водителя и, уложив его на асфальт, принялись пинать мужика ногами. Мотя, глядя в зеркало заднего вида, спросил:

– Может, не надо?

Андрюха удивленно посмотрел на друга:

– Ты чего? По-другому нельзя. Выживает сильнейший. – Он похлопал его по плечу. – Не заморачивайся. Они влегкую. Поехали.

38. Георгий

У Пашки не было выбора. Он должен найти Евгению. Ему было все равно, в каком направлении, главное – двигаться. Пашка ломился сквозь чащу, царапая в кровь лицо и руки, каждые несколько метров он останавливался и кричал:

– Женя, Жеэээ-няаааа!!!

Снова шел, останавливался и звал. В ответ – тишина. Самая тихая тишина, которая бывает только в лесу перед рассветом. «Как это нелепо, – думал Пашка, – найти и потерять, так глупо потерять…» Он клялся всеми возможными клятвами, что не оставит Женю без внимания ни на секунду, если только она найдется. С горечью вспоминал, что Евгения ушла из дома кудесника именно в тот момент, когда у него, Пашки, возникла мнимая иллюзия счастья. Только из-за этого он потерял бдительность и позволил себе расслабиться… Георгий сделал все что мог, он вернул ей способность бороться и жить, а он, глупый индюк, утонул в бабских соплях и не оказался вовремя в нужном месте. Шило прислонился спиной к дереву и глубоко вздохнул. Он замер, прислушиваясь к тишине, вязкой, как патока. Ни единого звука, ни единого шороха, даже скрипа веток… Пашка устал, но не позволял себе расслабиться. Нервы натянулись, как струны, готовые вот-вот разорваться от малейшего прикосновения. Пашка открыл глаза и стал пристально вглядываться в темноту, готовую разрядиться первыми рассветными лучами. Вдруг ему показалось, что где-то вдалеке мелькнул свет, и Пашка решил, что он или сошел с ума, или, бредя по кругу, вновь вышел к стоянке Валентины с Кирюхой. Он двинулся в направлении луча.