Сказание о Синей птице

Передо мной на берегу реки появилась Ланьжэ в белом одеянии, скрытая вуалью.

– Синяя птица, верни меня обратно. Ты дала обещание тысячу лет назад.

Шмыгнув носом, я в нерешительности посмотрела на нее.

– Верни меня назад. Израненная, я далека от народа муя, мне одиноко под золотым песком… – Я посмотрела на ее лицо, едва прикрытое вуалью: оно выглядело в точности, как мое. – Смотри же, я – это ты. Впусти меня, впусти в свое тело. Я помогу муя возродиться и верну наших людей в Энигму. Царство муя вновь обретет могущество, а иноземцы не посмеют над нами насмехаться – наоборот, будут лить слезы и пресмыкаться перед нами. Точно так же, как перед ними унижались муя тысячу лет назад. – Тепло в ее глазах сменилось холодной, как лед, тоской.

Я не могла сдержать дрожь.

– Страдания, которые пережили люди муя, вернутся обидчикам сторицей.

– Ланьжэ! Ты не можешь так поступить! – возмутилась я.

Она грустно улыбнулась и осторожно приподняла белую вуаль. Вскрикнув, я зажмурила глаза, потому что снова увидела ее израненное, окровавленное лицо.

– Синяя птица, неужели ты забыла? А я все помню и вот уже тысячу лет вновь и вновь переживаю муки, которые испытала в плену у молан. Я собственными глазами видела, как погибло царство муя, и боль в моем сердце была в тысячу раз сильнее физической боли. Я ждала тебя тысячу лет!

– Ланьжэ, я не забыла, не забыла… – дрожащим голосом произнесла я и шагнула вперед, пытаясь опустить ее вуаль. – Я… я… – Сердце словно сжалось в комок, мне очень хотелось ответить согласием на ее просьбу.

В воздухе взметнулась волна золотого песка, мелкие крупинки царапали мои голые руки.

– Лэй! Я знаю, что это ты. Не пытайся меня остановить, Лэй! – Ланьжэ закрыла лицо руками, роняя слезы. – Невозможно описать все муки, которые пережил народ муя!

Песчаная пыль зашуршала, поднялась и укрыла Ланьжэ. Ее образ рассеялся вместе с песчинками.

– Синяя птица, обернись! – раздался голос Лэя откуда-то сверху.

– Лэй, что мне делать?

– Уходи! У тебя еще есть дела! Иди! То, что тебе известно, – лишь вершина айсберга. Отыщи «Небесную музыку», восстанови воспоминания до падения. – Лэй внимательно посмотрел на меня. – Вспомни, что ты Синяя птица и можешь петь небесные мелодии в долине Сеси.

– Долина Сеси? Небесные мелодии? – Сердце звонко застучало. Где-то глубоко в моей памяти сквозь тьму прорвался теплый свет. – Лэй! Расскажи мне, расскажи мне все!

Прежде чем Лэй смог сказать хоть слово, с неба упал луч белого света и подул сильный ветер.

– Лэй, обратившись в песок, ты не сможешь вернуться в мир людей. У божьего терпения есть пределы… – раздался мрачный голос из-за облаков.

Послышались стоны Лэя на ветру, шуршание песка, а потом стоны оборвались. На сердце стало тягостно.

– 15 ~

Я проснулась. Амулет, впившийся в рану на груди, причинял нестерпимую боль.

– Синяя птица, Синяя птица народа муя! Не убегай больше, тебе не покинуть этого берега.

Кто произнес эти столь знакомые слова? Легкий аромат водных лилий проник в мое сердце.

– Цзян Ли. – Я открыла глаза, и это действительно была она. Я обвела взглядом комнату деревянной хижины, освещенную утренним светом, проникающим в окна. Значит, они нашли меня без сознания у реки и отнесли обратно в дом.

– Не убегай… – Лицо Цзян Ли казалось неземным в розовых лучах утра. Она смотрела на меня бездонными глазами, не решаясь заговорить.

– Цзян Ли, дай мне уйти отсюда. – Я приподняла голову.

Взволнованная Цзян Ли вынула из кармана сигарету и закурила. По комнате поплыл мятный дымок.

– Цзян Ли, помоги мне… – Я заплакала, вспомнив о матери, которая была далеко у моря, о цветах в саду гостиницы. Увижу ли я ее когда-нибудь?

Я поймала дрожащий взгляд Цзян Ли.

– Ланьсинь… прости… Я… не имею права… я…

– Цзян Ли, позволь мне вернуться домой…

Когда я сказала «домой», меня охватила грусть. На ум вдруг пришло словосочетание «долина Сеси». Не знаю, почему вспомнились слова Лэя. Тепло, что дремлет внутри меня, однажды пробудится и согреет все вокруг.

Цзян Ли молча подошла и крепко обняла меня. Было слышно, как бьется ее сердце. Плечи Цзян Ли резко дрогнули, она сдавленно всхлипнула. Потом встала, потушила окурок и вышла из дома.

А вскоре вернулась с горстью неизвестных мне трав. Цзян Ли измельчила их, достала из кармана мешочек с порошком, похожим по цвету на алую кровь, и смешала с измельченными травами.

Она делала все это без единого слова, а лицо ее было белым, как бумага. Утренний розовый свет потускнел, небо стало ярким, дом наполнился теплыми оранжевыми красками. Цзян Ли процедила получившуюся смесь через тонкую ткань и протянула мне чашечку.

В нос ударил сильный пряный запах. Я посмотрела на Цзян Ли в замешательстве.

– Выпей, – приказала она.

Задержав дыхание, я кое-как проглотила эту тягучую жидкость. Острая субстанция потекла по горлу в желудок, и мне сразу стало жарко, на лбу проступили капли пота.

– Скоро все будет хорошо. – Цзян Ли крепко держала меня за руку.