Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

Как ей было сказано, Ка-хала-о-мапу-ана схватила тапу и бегом вернулась к отцу.

Прошло немного времени, примчалась разъяренная Лау-киэле-ула, но отца нигде не было, только дочь ждала ее в хале-пеа.

— Эй, Моана-лиха-и-ка-ваокеле, отдай мне грязную тапу, я вымою ее в озере.

Никто не ответил Лау-киэле-уле. Трижды взывала она к Моана-лиха-и-ка-ваокеле, и трижды он не отвечал ей. Тогда она заглянула в дом, где, прикрыв голову чистой тапой, Ка-хала-о-мапу-ана притворялась спящей.

— О Моана-лиха-и-ка-ваокеле, — взмолилась Лау-киэле-ула, — отдай мне оскверненную тапу, я вымою ее в озере.

— О моя мать и повелительница, его тут нет, — делая вид, что Лау-киэле-ула разбудила ее, отвечала ей Ка-хала-о-мапу-ана. — Я одна в доме, и твоя тапа у меня, вот она.

— О горе мне, моя повелительница! — воскликнула Лау-киэле-ула, обнимая дочь. — Стыдно мне, что ты взялась стеречь мою оскверненную тапу. Чем мне вознаградить тебя за то зло, которое я причинила тебе, моя госпожа? — И она заплакала. — Зачем ты пришла сюда?

— Я пришла за моим старшим братом, — отвечала Ка-хала-о-мапу-ана. — Я хочу, чтобы он взял в жены владычицу великих Гавайев, нашу заступницу Лаиэ-и-ка-ваи, которая пожалела нас, когда наш брат Аи-вохи-купуа бросил нас одних. Если мы не воздадим принцессе за ее доброту, позор падет на нас. Поэтому позволь моему брату сойти вместе со мною на землю и привести в свой дом Лаиэ-и-ка-ваи.

— Ты сберегла мою грязную тапу, и я не могу тебе отказать, — сказала Лау-киэле-ула. — Приди сюда кто-нибудь другой, он ушел бы ни с чем, но ко мне пришла ты, и я не буду удерживать здесь твоего брата.

Твой брат говорит, что любит тебя больше других сестер, и всегда вспоминает тебя. Пойдем, ты увидишь своего брата.

— Нет, подожди немного, — продолжала Лау-киэле-ула, — я кликну птицу-стражницу, чтоб она отнесла нас к священным границам Кахики.

Так молвила Лау-киэле-ула:

О Халулу,
Живущая на краю небес,
Птица всевидящая, солнца помощница!
Вновь потеплело в Ке-алохи-лани.
Это птица всевидящая закрыла дорогу дождю.
Высохли реки в Нуу-меа-лани.
Это птица всевидящая прогнала в океан
Пышные облака и грозовые тучи.
Дрожит Каха-каэкаэа.
О Халулу из высокого рода,
Рода, подобного скале на равнине,
Далекий остров, туманом укрытый,
Месяц дождей среди месяцев зноя.
О Халулу из высокого рода вождей,
Живущих на священном краю небес,
Посмотри,
Дитя небесных вождей ждет тебя,
Приди,
Отнеси ее к Авакеа.

Услыхав зов Лау-киэле-улы, Халулу опустила вниз крылья, хотя тело ее оставалось наверху. Лау-киэле-ула и Ка-хала-о-мапу-ана уселись на крылья птицы, и она отнесла их к птице Авакеа, что означает полдень, к Авакеа, отворяющей дверь, за которой жил Ка-онохи-о-ка-ла.

Грозовые тучи закрывали вход в дом вождя.

Тогда Лау-киэле-ула приказала Авакеа:

— Очисти нам дорогу к вождю!

Авакеа напустила на тучи зной, и они растаяли.

Лау-киэле-ула и Ка-хала-о-мапу-ана увидели — слушайте все! — вождя, который спал в самом глазу солнца, в нестерпимом пекле, отчего и звали его Ка-онохи-о-ка-ла, Глаз Солнца.

Лау-киэле-ула взяла в руки солнечный луч, и вождь проснулся. Ка-хала-о-мапу-ана посмотрела на брата и увидела, что глаза его сверкают, как молнии, а кожа и тело похожи на раскаленную печь для плавки железа[66].

— О мой небесный сын! — вскричала Лау-киэле-ула. — Твоя сестра Ка-хала-о-мапу-ана, твоя любимая сестра пришла к тебе!

От этих слов вождь совсем проснулся и сделал Лау-киэле-уле знак глазами, чтобы она позвала стражей тени.

Лау-киэле-ула молвила так:

О луна, большая и светлая,
О звезда, мерцающая над Каи-алеа,
Слушайте!
Высокий вождь велит
Стражам тьмы явиться к нему.

В то же мгновение явились стражи тени и стали впереди вождя. Слушайте все! Уменьшился зной.

Когда пришли стражи тени, вождь кликнул сестру и сам пошел ей навстречу и заплакал над нею, потому что его уста онемели от любви к младшей сестре и долгой разлуки с нею.

Потом они перестали плакать, и Ка-онохи-о-ка-ла спросил Ка-хала-о-мапу-ану:

— Ты чья дочь?

— Моку-келе-Кахики, и Ка-эло-и-ка-маламы, и Моана-лиха-и-ка-ваокеле от Лау-киэле-улы.

Потом он спросил ее:

— Зачем ты пришла ко мне?

Тогда Ка-хала-о-мапу-ана рассказала брату все, как рассказала отцу и матери.

— Лау-киэле-ула, согласна ли ты, — спросил, обернувшись к матери, вождь, — чтобы я взял в жены эту женщину?