Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи

— О вожди! — крикнул тогда, выйдя вперед, Хулу-маниани. — Мудр наш вождь, что решил взять в жены девушку, которая ему понравится, однако среди этих девушек нет достойной занять место Поли-аху и Хина-и-ка-маламы. Если бы они могли сравниться красотой хотя бы с одним левым бедром любой из моих дочерей, тогда другое дело. Славные девушки собрались здесь, но всем им далеко до моих дочерей.

Злобно крикнул Аи-вохи-купуа:

— Не знали мы, что у тебя есть дочери!

И все вожди, которые привели к Аи-вохи-купуа своих дочерей, смотрели теперь на Хулу-маниани, как на заклятого врага.

— Разве не я, не щадя моих сил, искал повсюду владычицу Гавайев? — отвечал прорицатель на злые слова вождя. — Теперь она стала моей дочерью, и ее сестры тоже стали моими дочерьми. Если явится сюда моя дочь, если станет она посреди моря, волны придут в смятение, а если ступит она на землю — поднимется ветер, солнце скроется с глаз, польет дождь, ударит гром, сверкнет молния, дрогнут горы, вода хлынет на землю и пожелтеет океан, если явится сюда моя дочь и госпожа.

Всех, кто был в Ваи-луа, испугали слова прорицателя, а те, кто привел в Ваи-луа своих дочерей, сильно разгневались.

Они стали уговаривать вождя посадить прорицателя в тюрьму[60], где были одни преступники.

Долго уговаривали они вождя, и он решил держать прорицателя в тюрьме до самой его смерти.

В ту же ночь, перед утренней зарей, прорицатель воззвал к своему богу, и, едва показались первые лучи солнца, дверь отворилась, и прорицатель, никем не замеченный, вышел на волю.

Поутру вождь послал иламуку поглядеть, что сталось с прорицателем.

— Эй, Хулу-маниани! — крикнул иламуку. — Хулу-маниани! Эй, прорицатель! Эй, ты живой или мертвый?

Трижды взывал иламуку к прорицателю, и трижды ответом ему было молчание.

— Прорицатель умер, — сказал иламуку Аи-вохи-купуа.

Тогда в хеиау стали готовиться к церемонии каувила и жертвоприношениям. Вождь приказал старшему служителю хеиау положить тело прорицателя на жертвенник перед алтарем.

Прорицатель был уже далеко, когда он услышал приказание вождя, но ночью он возвратился, обернул тапой стебель банана, как оборачивают мертвое тело, положил его на то место, где недавно лежал сам, и только после этого вернулся к дочерям. Он рассказал им о своих злоключениях и накануне дня жертвоприношения вместе с Лаиэ-и-ка-ваи и ее сестрами взошел на борт двойного каноэ.

Наступило утро, на которое была назначена церемония каувила, и старший служитель хеиау пошел за телом прорицателя, а оно — слушайте все! — было аккуратно завернуто в тапу. Служитель поднял его и отнес в святилище.

Незадолго до того часа, когда тело прорицателя должно было быть возложено на жертвенник, множество народу во главе с Аи-вохи-купуа пришло поглядеть, как принесут и положат возле жертвенника тело прорицателя, а на самом деле — стебель банана. Вождь взошел на ануу.

— Снимите тапу, — приказал вождь, — и положите тело на жертвенник.

Когда сняли тапу, все увидали стебель банана, а не тело прорицателя.

— Это банан! — закричал вождь. — А где прорицатель?

Вождь разгневался на смотрителя тюрьмы, откуда прорицателя освободил его бог. Все приближенные вождя были призваны на суд. Но пока вождь судил их, в устье реки Ваи-луа показалось двойное каноэ. Это приплыл прорицатель с дочерьми.

На одном каноэ стоял прорицатель, на другом сестры Аи-вохи-купуа, а посредине, на возвышении, соединяющем оба каноэ, стояла Лаиэ-и-ка-ваи в окружении пулоулоу, священных символов вождей.

В это время поднялся ветер, скрылось солнце, возмутилось море, желтым стал океан, реки обратились вспять и, остановившись в своем начале, перестали стекать в море. Прорицатель взял пау Лаиэ-и-ка-ваи и бросил ее на берег; тотчас ударил гром, разрушилось святилище и рассыпался жертвенник.

Устрашенные знамениями, Аи-вохи-купуа и все остальные смотрели на стоявшую на возвышении Лаиэ-и-ка-ваи, окруженную пулоулоу, и кричали:

— О прекрасная женщина! О прекрасная женщина! Прекрасная женщина с царственной осанкой!

Люди бросились бежать к морю, они падали и топтали друг друга, желая получше разглядеть Лаиэ-и-ка-ваи.

— Твои приближенные не виноваты перед тобой, — крикнул вождю прорицатель. — Не они, а мой бог спас меня, как спасал меня всегда. Вот моя владычица. Я говорил тебе правду, вот моя дочь и госпожа, которую я искал повсюду, она сохранит мои кости.

Когда Аи-вохи-купуа увидал Лаиэ-и-ка-ваи, у него сильно забилось сердце, и он замертво упал на землю.

Придя в себя, он приказал привести к нему прорицателя и его дочь. Он хотел просить ее занять место Поли-аху и Хина-и-ка-маламы.

Его слуга пошел к прорицателю и передал ему приказание вождя.

Тогда прорицатель сказал ему:

— Иди и скажи твоему вождю и моему господину, что моя дочь никогда не станет его женой, потому что Лаиэ-и-ка-ваи — владычица всех островов.

Слуга пошел к вождю, а прорицатель с дочерьми отправился в обратный путь, больше его в Ваи-луа не видели. Прорицатель с дочерьми возвратился в Хоно-пу-ваи-акуа и вновь зажил в мире и покое.

Глава двадцать седьмая