Ведру подобна голова,А может быть — корзине,Как угли светятся глаза,А лоб — крутой и синий.И длиннорукИ длинноног —Он сам собой гордится,Над головой тяжелый грузПодняв одним мизинцем!А если гневно гаркнет он,От злости пламенея,То даже в небе облакаОт страха онемеют.Как о Цзюй-лине, разнесласьО нем повсюду слава,Таков он, цзиньский богатырь,Могучий Тудэбао!— Эй вы, называйте свои имена и подставляйте шею, чтобы легче было рубить! — гаркнул Цзи Цин.
— Брось бахвалиться, собачий выродок! — оборвал его Тудэху и, назвав себя и своих братьев, крикнул: — Вы убили нашего старшего брата, и мы клянемся принести ему в жертву вашу печень!
Цзи Цин презрительно сплюнул:
— Кишка тонка!
Размахивая дубинкой, он бросился на врага. Завязался бой.
На дубинках —Острые клыки,В бой идут —Храбрец на храбреца,Сходятся смертельные враги,Жаждут кровиПылкие сердца!Вот столкнулись.Битва началась.Звон доспехов.Блеск железных лат.Мечутся, пускаясь в грозный пляс, —В стороны, назад,Вперед, назад…Сходятся, расходятся опять,Прыгают — как бешеные львы,Промах не прощается врагу,А ошибка стоит головы!Потемнели небо и земля,Все замолкло,Даже ветер стих,Страх не только демонов объял,Но и небожителей-святых!Разразились штормами моря,Реки размывают берега,Так, скрестив оружие в бою,ВстретилисьСмертельных два врага!После тридцатой схватки Тудэху заметно ослабел. Тогда на помощь ему выехали братья. Завязалась ожесточенная битва.
Оглушает с двух сторонБарабанный гром,Шесть бесстрашных храбрецовРвутся напролом.Молот с палицей сошлись,А с мечом копье, —Мечет, ударяясь в щит,Искры острие!В схватке все переплелосьВ огненный клубокИзвивающихся тел,Плеч, голов и ног.Много воинов в бояхБьются в наши дни,Но такой еще нигдеНе было резни!Скоро Тудэбяо выбился из сил. Цзун Лян изловчился и ударом дубинки сбил противника с коня. Сунские воины громкими криками выражали свое одобрение. Тудэху на мгновение замешкался, и дубинка Цзи Цина размозжила ему голову. Гибель братьев испугала Тудэбао, и он обратился в бегство.
Победители отрубили головы убитым врагам и с триумфом ушли в свой лагерь, а Тудэбао, проливая горькие слезы, возвратился к Учжу.
— Да что же это такое! — возмутился Учжу, выслушав его горестный рассказ. — Неужели не найдется охотника сразиться с Юэ Лэем?
Тут из толпы военачальников выступил полководец Няньдэли. Учжу воспрянул духом.
— Я горжусь вами! — воскликнул он. — Уж вы-тο обязательно одержите победу!
Он дал Няньдэли три тысячи воинов и велел отомстить за погибших. Размахивая тяжелым молотом, Няньдэли верхом на верблюде подъехал к сунскому лагерю.
— Пусть Ло Хун и Ню Тун примут бой, — распорядился Юэ Лэй.
Молодые воины выехали навстречу чжурчжэням и увидели вражеского военачальника:
Трепещет хвост павлина над плечами,Сияя в блеске солнечного дня,Надежно облегающая тело,На нем толста железная броня!Меч Вод осенних и Седого ветра(А есть ли в мире тяжелей мечи?)На поясе висит,А за спиною —Секира в виде головы Сечи.Лицо — как будто вылито из бронзы,И неподвижный взгляд его суров,А надо ртом,Как глянцевые нити,Чуть вздрагивают кончики усов…Похоже, что ЦзиньганНа землю нашуСпустился ныне с голубых небес.Он храбр и юн,Он — сильный и отважный,Как темнокудрый,Краснокожий перс!— Эй, варвар, отвечай, как твое имя? — окликнул Ню Тун. — Хочу знать, кого я побью!