Скала 2. Выжить в пустоте

Быстро нападать не стали, сначала их ИскИн попытался подключится к информационной сети будущей добычи. Подключиться удалось довольно просто, у этих странных аборигенов дыр в защите сетей было столько, что даже полуграмотные техники из моего экипажа без проблем вскрыли их. После чего моментально захотелось отключиться и вытереть руки, а лучше вымыть со спиртом. Какая же гадость этот старый торговый корабль. Достаточно сказать, что общий суммарный ресурс всего корабля быль около 31 %, это каким же надо быть ослое**м, чтобы на ЭТОМ выйти в космос. И, тем не менее, они вышли, и даже успешно летали. После анализа логов их старого и довольно глупого ИскИна, выяснилось, что это так называемые «мусорщики», низшая и самая отмороженная каста космонавтов. Это каким же нужно быть идиотом, что бы лезть без нормального корабля и оборудования на старые поля сражений с активными системами обороны подбитых кораблей. И они не просто подбитые, они же сцуко, дико радиоактивные. Если у живых кораблей от радиации успешно защищает многослойная обшивка и защитное поле, то мертвые корабли, лишенные этого самого защитного поля, становятся под воздействием излучения звезд и топлива из разрушенных реакторов мощными источниками радиации. И соваться в них без скафандров высшей защиты абсолютно гиблое дело.

Почему-то в мое время, некоторые фантасты, бодро писали, как их герои достаточно активно вели себя на космических свалках. Забывая о таком маловажном с их точки зрения факте, как радиоактивность. И что-то я не слышал, чтобы они, эти герои фантастических романов заморачивались таким сермяжным делом, как дезактивация. И именно это простенькое мероприятие должно съедать большую часть прибыли от найденных ништяков. И именно поэтому разбитые корабли бросают в космосе. Дешевле построить новые, чем бороться с радиационной и химической активностью на недобитках. Более того, я уверен, что запрет на добычу деталей на таких полях сражений сравним, ну я не знаю, с запретом продавать морковку, выращенную на огородике возле Припяти. И большую часть своих прибылей эти мусорщики тратят на оплату медицинских камер для лечения последствий облучения, бордели и спиртное. Тогда становится понятным, и внешний вид корабля и низкое качество оборудование. Этот корабль как Неуловимый Джо, поймать его никто не может, потому, что никто не ловит, он никому нахрен не нужен. Но выхода у меня нет. Мне нужны новые звездные карты и информация.

Абордажный бот мягко, подсоединился к воздушному шлюзу, старого кораблика, и так же мягко начал захват. Грубого обращения это хлам может не выдержать. Но захват этого корыта стоил того, только чтобы увидеть лица этих двух субъектов, которых десантники нашли в рубке управления. Остальные сидели запертые по своим каютам, так как в плане прав и свобод мало чем отличались от рабов. Только это рабство называлось рабочий контракт. Проступало все больше сходства тем самым советским фильмом — два грязных «четланина», которые являлись владельцами это так называемого «бизнеса», и контрактные работники «пацаки», не менее грязные и оборванные чем их хозяева. Когда десант ворвался в рубку две грязных бородатых хари, разливали чего-то мутное, из пластиковой бутыли, в грязные стаканы, прямо на панели управления. На той же панели, на тряпочке, стояли миски с каким-то месивом из старого синтезатора, видимо, используемым в качестве закуски. Они только и успели произнести:

— А, вы, эт, хто?