Читаем Сивилла полностью

Наблюдало за этим сексуальным представлением в родительской спальне и еще одно «я» по имени Рути, проявившееся в ходе анализа, когда происходил процесс восстановления первичной сцены. Это была совсем маленькая девочка, видимо трех с половиной лет, и она не могла сообщить дату своего появления в жизни Сивиллы. Но из всех молчаливых свидетелей родительской сексуальной жизни именно Рути была наиболее возмущена. Действуя в согласии с Сивиллой, которая в то время пребывала в том же возрасте, что и она, Рути с нескрываемым возмущением выступала против родителей.

Когда родители входили в комнату, Рути лежала тихонько, притворяясь, что спит. Притворство это продолжалось, пока родители раздевались — Хэтти прямо в спальне, а Уиллард в смежной ванной комнате без двери. Но когда родители ложились в постель и отец начинал прижиматься к матери, Рути сообщала о своем присутствии. «Давай спи, мама, — призывала она. — Давай спи, папа».

Рути сердилась, потому что не хотела, чтобы ее отец перелезал на материнскую сторону кровати. Рути не хотела, чтобы отец шептался с матерью, или обнимал ее, или тяжело дышал вместе с ней, или вместе с ней шуршал простынями. Когда он был вот так близко от матери, Рути чувствовала, что он любит ее мать больше, чем ее.

Как-то ночью, видя и слыша происходящее, Рути вылезла из кроватки и очень тихо подошла к родительской постели. В автомобиле Рути всегда сидела между ними. Если она могла делать это в автомобиле, значит могла делать это и в спальне. Забравшись в постель, она попыталась протиснуться между родителями и занять по праву принадлежащее ей место в середине.

Взбешенный Уиллард голым выпрыгнул из кровати и вытащил оттуда дочь. Он сел в кресло, перекинул девочку через колено и хорошенько отшлепал ее. Затем он вновь уложил ее в кроватку, и тут выяснилось, что как для Хэтти, так и для него прерванное сношение продолжилось прерванным сном. Утреннее солнце уже сменило уличный фонарь, а подавленные рыдания, раздававшиеся из кроватки с того момента, как ребенок был водворен туда, так и не прекратились.

— Я больше никогда не буду шлепать этого ребенка, — заявил Уиллард Хэтти. — Тот, кто способен прорыдать всю ночь, принимает вещи слишком близко к сердцу.

Уиллард Дорсетт, который никогда до этого не бил дочь и который сдержал свое обещание больше не поднимать на нее руку, не знал о том, что их любовные утехи были прерваны Рути и Сивиллой, но рыдала всю ночь Пегги Лу. Инцидент оказался настолько травмирующим, что Сивилла, разделявшая переживания с Рути, ушла, уступив место Пегги Лу. Уиллард и Хэтти Дорсетт, конечно, были не настолько расстроены одной бессонной ночью, чтобы прекратить половые сношения в присутствии дочери. И Сивилла раз за разом наблюдала эту первичную сцену — до тех пор, пока ей не исполнилось девять лет.

Временами пробуждавшаяся, а временами так и не засыпавшая, Сивилла старалась как-то отгородиться от назойливого шуршания крахмальных простыней на родительской кровати, от этого шепота, бормотания и силуэтов. Пенис — в виде тени и в своем естественном виде, который наблюдали остальные «я», — для Сивиллы был объектом отрицания. Она утверждала, что не видела пенис отца до того самого утра, когда отец склонился над ее кроваткой, чтобы сказать о смерти бабушки Дорсетт. В тот момент Сивилла почувствовала себя неудобно, заметив массу волос на груди отца. Она удивилась, почему это может ее шокировать, и тут же поняла, что дело не в волосах на груди. Разве в раннем детстве она не играла, вырывая волосинки на груди у отца? Шокирована она была тем, что увидела гораздо ниже. Там, внизу, виднелось что-то, от чего она с отвращением отвернулась. Частично оно было скрыто, и наиболее близкое описание, которое пришло ей в голову, — это что оно спрятано в перьях. Оно было не очень большое, но больше, чем у любого из мальчиков, у которых она это видела. Оно было немножко потолще, чем большой палец отца, но не длиннее. Оно свесилось вниз, когда отец склонился над ней. Позади его по обеим сторонам свисала пара маленьких комков. Сивилла ощутила ужас и отвращение и поначалу даже не могла сообразить, что такое он ей говорит про бабушку.

Если Сивиллу ужаснули проявления мужественности у ее отца, то Уилларда Дорсетта не меньше пугало растущее осознание женственности дочери. Ей было всего два с половиной года, когда она вдруг стала настаивать на том, что она слишком большая для того, чтобы сидеть у него на коленях, слишком большая, чтобы заходить в ванную комнату, когда он бреется. К тому времени, как ей исполнилось четыре года, она стала слишком большой для того, чтобы выдирать у него волосики на груди или мазать ему ступни мазью — занятия, которым она предавалась примерно в течение года. Подобно метроному, выражение «слишком большая» регулярно волновало струны инцеста в душе Уилларда Дорсетта.

Но для того, чтобы умышленно заставлять ее смотреть и слушать интимные сцены, происходящие между родителями, дочь Уилларда и Хэтти Дорсетт — даже в возрасте девяти лет — не была слишком большой.

<p>13. Ужасный смех</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии The Big Book

Лед Бомбея
Лед Бомбея

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены. И вот Розалинда Бенгали оказывается в Бомбее - средоточии кинематографической жизни, городе, где даже таксисты сыплют киноцитатами и могут с легкостью перечислить десять классических сцен погони. Где преступления, инцест и проституция соседствуют с древними сектами. Где с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона - и с не меньшим ужасом наблюдают за потрясающей мегаполис чередой таинственных убийств. В Болливуде, среди блеска и нищеты, снимают шекспировскую «Бурю», а на Бомбей надвигается буря настоящая. И не укрыться от нее никому!

Лесли Форбс

Детективы / Триллер / Триллеры
19-я жена
19-я жена

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…Впервые на русском.

Дэвид Эберсхоф

Детективы / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы
Запретное видео доктора Сеймура
Запретное видео доктора Сеймура

Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью РґСЂСѓРіРёС… людей. К известному писателю РїСЂРёС…РѕРґРёС' вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают РѕС' преследования репортеров, РѕС' бесцеремонного вторжения в РёС… жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал Р±С‹ правду и восстановил доброе имя РїРѕРєРѕР№ного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром. Ведь тот втайне РѕС' близких установил дома следящую аппаратуру (и втайне РѕС' коллег — в клинике). Зачем ему это понадобилось? Не было ли в скандальных домыслах газетчиков крупицы правды? Р

Тим Лотт

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги