Читаем Сивилла полностью

Mon Dieu, размышляла Вики, хорошенько присмотревшись в течение следующих недель к Уиллоу-Корнерсу, у людей в этом городе нет стиля, нет éclat[5]. Прямолинейные, провинциальные и туповатые — вот их характеристики. Даже в тринадцатилетнем возрасте она была взрослее их. Ей казалось, что они и она родом из разных миров. А родители Сивиллы… что ж, хотя отец и мил, но недостаточно заботлив. В общем-то, он почти не отрывается от газет или своих чертежей, и ему попросту некогда присмотреться к происходящему, чтобы о чем-то позаботиться. С матерью совсем другое дело. Она всегда говорила: «Ты должна сделать это так или этак». Вики решила, что именно это и мешало Сивилле что-то делать. Каким образом, думала Вики, можно сделать хоть что-то, когда существует такое множество «можно» и «нельзя», причем ничто не доставляет удовольствия? В то же время трудно было точно оценить миссис Дорсетт. Ее было либо слишком много, либо вообще не было. Однако Вики утешалась тем, что находится здесь для того, чтобы помогать, что через некоторое время ее родные любящие родители и многочисленные братья и сестры приедут за ней и увезут обратно в Париж. Как она мечтала о том времени, когда они все снова будут вместе! Сравнивая своих родителей с Дорсеттами, она чувствовала себя чуть ли не виноватой за то, что ей так повезло. Она пообещала себе, что перед тем, как покинет эту семью, она даст Сивилле возможность прожить столько хороших дней, сколько возможно, — точнее, столько, сколько позволят окружающий мир и остальные личности, живущие в ней. Бедная Сивилла, думала Вики.

Были периоды, когда Вики отступала в более глубокий внутренний слой, позволяя одному из других «я» Сивиллы Дорсетт или даже самой Сивилле занять место в комнате шестого класса.

В один прекрасный день это место в шестом классе заняла Мэри Люсинда Сондерс Дорсетт, возникшая во время первого года двухлетнего правления Пегги Лу, когда Сивилле было десять лет. Еще до окончания занятий Мэри вдруг почувствовала себя нехорошо. Это была даже не боль, а скорее какое-то тянущее чувство. Когда Мэри пришла домой, она отправилась в ванную. Ее занимал дедушка Дорсетт, и Хэтти сказала: «Да почему ты не можешь пойти в другую ванную?» В какую другую? Ни о какой другой ванной Мэри не помнила, и только позже она узнала, что отец построил ее на втором году существования Пегги, а Мэри тогда не обратила на это внимания.

Очутившись в этой новой ванной, Мэри побледнела при виде того, что позже описала как «эта буро-красная штуковина», на нижнем белье. Она наблюдала кровотечение у бабушки, умершей от рака гортани, и испугалась, что теперь тоже умрет.

— Что ты там так долго? — окликнула ее Хэтти.

— Сейчас приду, мама, — ответила Мэри.

Мэри, которая не ощущала мать Сивиллы своей, всегда называла Хэтти мамой, имея в виду некое общее определение всякой женщины, которая старше по возрасту и которая несет ответственность за ребенка. Застирывая нижнее белье, чтобы Хэтти не узнала о случившемся, Мэри тянула время, беспокойно размышляя о своем странном состоянии.

Когда пришла пора укладываться спать, вошла мать и сказала:

— Давай-ка посмотрим твое белье.

Мэри заколебалась.

— Показывай сию же минуту, — потребовала Хэтти.

Когда Мэри подчинилась требованию, Хэтти заметила:

— Я так и думала. Такой у тебя настал возраст. Это просто ужасно. Наказание для женщин. Здесь болит? И там тоже, верно?

И, проходясь по ключевым анатомическим точкам Мэри, Хэтти тыкала ее, акцентируя боль.

— Это больное время, — приговаривала Хэтти, готовя для Мэри прокладки. — И бывает только у женщин. Не говори про это папе. — Потом Хэтти прошествовала из комнаты, бормоча: — Вот уж наказание для женщин. Хотелось бы мне, чтобы мужчины это испытали. Это им пошло бы на пользу, мужчинам!

Мэри напугалась, поскольку мама сказала про «больное время». Болеть значило оставаться дома и не ходить в школу. Ходить в школу значило избавляться от присутствия Хэтти. А Мэри хотелось быть подальше от Хэтти. На следующий день мама объяснила, что девочки с этой болезнью все-таки ходят в школу. Итак, Мэри пошла в школу.

Мэри и не подозревала, что случившееся с ней впервые уже случалось с Сивиллой два месяца подряд, причем без болей, и Хэтти об этом не узнала. В будущем Мэри, которая несла на себе бремя менструаций, переваливала эти боли на Сивиллу или на какое-нибудь другое «я», если оно подворачивалось во время менструального периода.

Мэри продолжала время от времени появляться на протяжении всего шестого класса, но большей частью на первом плане оставалась Вики. В конце учебного года по дороге в школу появилась Сивилла с ощущением того, что Виктория из ее фантазий ведет ее туда. Возвращение это, однако, было не таким тревожным, как в пятом классе. Хотя Сивилла продолжала считать время «странным», она обнаружила, что это наваждение стало переноситься немного легче.

Во время возвращения Сивиллы Мэри как раз рассказывала Вики про Денни Мартина.

Перейти на страницу:

Все книги серии The Big Book

Лед Бомбея
Лед Бомбея

Своим романом «Лед Бомбея» Лесли Форбс прогремела на весь мир. Разошедшаяся тиражом более 2 миллионов экземпляров и переведенная на многие языки, эта книга, которую сравнивали с «Маятником Фуко» Умберто Эко и «Смиллой и ее чувством снега» Питера Хега, задала новый эталон жанра «интеллектуальный триллер». Тележурналистка Би-би-си, в жилах которой течет индийско-шотландская кровь, приезжает на историческую родину. В путь ее позвало письмо сводной сестры, вышедшей когда-то замуж за известного индийского режиссера; та подозревает, что он причастен к смерти своей первой жены. И вот Розалинда Бенгали оказывается в Бомбее - средоточии кинематографической жизни, городе, где даже таксисты сыплют киноцитатами и могут с легкостью перечислить десять классических сцен погони. Где преступления, инцест и проституция соседствуют с древними сектами. Где с ужасом ждут надвигающегося тропического муссона - и с не меньшим ужасом наблюдают за потрясающей мегаполис чередой таинственных убийств. В Болливуде, среди блеска и нищеты, снимают шекспировскую «Бурю», а на Бомбей надвигается буря настоящая. И не укрыться от нее никому!

Лесли Форбс

Детективы / Триллер / Триллеры
19-я жена
19-я жена

Двадцатилетний Джордан Скотт, шесть лет назад изгнанный из дома в Месадейле, штат Юта, и живущий своей жизнью в Калифорнии, вдруг натыкается в Сети на газетное сообщение: его отец убит, застрелен в своем кабинете, когда сидел в интернет-чате, а по подозрению в убийстве арестована мать Джордана — девятнадцатая жена убитого. Ведь тот принадлежал к секте Первых — отколовшейся от мормонов в конце XIX века, когда «святые последних дней» отказались от практики многоженства. Джордан бросает свою калифорнийскую работу, едет в Месадейл и, навестив мать в тюрьме, понимает: она невиновна, ее подставили — вероятно, кто-то из других жен. Теперь он твердо намерен вычислить настоящего убийцу — что не так-то просто в городке, контролирующемся Первыми сверху донизу. Его приключения и злоключения чередуются с главами воспоминаний другой девятнадцатой жены — Энн Элизы Янг, беглой супруги Бригама Янга, второго президента Церкви Иисуса Христа Святых последних дней; Энн Элиза посвятила жизнь разоблачению многоженства, добралась до сената США и самого генерала Гранта…Впервые на русском.

Дэвид Эберсхоф

Детективы / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы
Запретное видео доктора Сеймура
Запретное видео доктора Сеймура

Эта книга — про страсть. Про, возможно, самую сладкую и самую запретную страсть. Страсть тайно подглядывать за жизнью РґСЂСѓРіРёС… людей. К известному писателю РїСЂРёС…РѕРґРёС' вдова доктора Алекса Сеймура. Недавняя гибель ее мужа вызвала сенсацию, она и ее дети страдают РѕС' преследования репортеров, РѕС' бесцеремонного вторжения в РёС… жизнь. Автору поручается написать книгу, в которой он рассказал Р±С‹ правду и восстановил доброе имя РїРѕРєРѕР№ного; он получает доступ к материалам полицейского расследования, вдобавок Саманта соглашается дать ему серию интервью и предоставляет в его пользование все видеозаписи, сделанные Алексом Сеймуром. Ведь тот втайне РѕС' близких установил дома следящую аппаратуру (и втайне РѕС' коллег — в клинике). Зачем ему это понадобилось? Не было ли в скандальных домыслах газетчиков крупицы правды? Р

Тим Лотт

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза

Похожие книги