Сити, деньги и перо

— Жан, уважаемый, — максимально проникновенно сказал я французу. — Не подумайте плохого, я не пытаюсь учить вас ведению бизнеса. Но вы только что ляпнули абсолютную чушь. Белёв — это не Москва, в городе население максимум тысяч десять. Вы искренне верите, что джип с иногородними номерами останется незамеченным? А визит в полицию? Или вы всё-таки рассчитываете, что туда идти не придётся?

— А полиция-то здесь причём? Какой им интерес кому-то сообщать о нашем визите? У них своя работа, они при исполнении. Есть же тайна следствия, в конце концов.

Я посмотрел на француза с искренним сожалением. Наверное, чтобы жить в России, в ней обязательно надо родиться. Ну или, по крайней мере, прожить долгие годы в осознанном возрасте. У Жана Мари этих долгих лет на обучение не было.

— Я повторю тебе ещё раз, — обращение на «вы» не сработало, француз продолжал говорить глупости, даже не обратив внимание на моё подчёркнуто вежливое обращение. — Забудь про свои иноземные привычки. Это Россия. Огромная страна со своим укладом, который невозможно мерить вашими западными микролинейками. Мы едем в маленький городок, где все друг друга знают и друг с другом общаются. О нашем появлении все заинтересованные персонажи будут знать уже через пять минут после въезда, а некоторые возможно ещё раньше.

Судя по всему, я немного передавил с напором. Француз хлопал глазами с космической скоростью, но, главное, что понемногу до него начало доходить. По крайней мере, сейчас он даже не пытался со мной спорить. Я же вошёл в раж, поэтому продолжил распекать своего работодателя, наплевав на все границы и условности.

— Повторяю ещё раз! Это Белёв! Маленький город, где на виду любые посторонние. Особенно те, кто не покупает пастилу и не фотографируется на фоне достопримечательностей. Кроме того, ты планируешь войти в дом главы ковена, возле которого наверняка трутся шпионки из конкурирующих сообществ. Неужели непонятно, что оставить наш визит в тайне никак не получится?

Француз шумно выдохнул, а затем посмотрел на меня испуганным взглядом.

— Так что? Может быть, нам лучше вообще туда не ехать?

Я страдальчески закатил глаза. Такое ощущение, что ему тогда на трассе не ногу, а голову повредили. Нести околёсицу с такой завидной регулярностью — это талант, причём доступный совсем немногим.

Я уже открыл было рот, чтобы выплеснуть на него очередную порцию своего недовольства, как за спиной раздался жизнерадостный голос Мирона.

— Ну и забрались мы с вами, дорогие мои друзья! Андрюха, знаешь, вот теперь я окончательно поверил во все рассказы Вероники!

— Почему теперь? — отвернулся я от Еремеева, решив, что добить француза я всегда успею.

— А ты внимательно текст на плакате прочитал? — ухмыльнулся Мирон. — Город захватили в октябре сорок первого, а уже в декабре освободили. Всего через два месяца. И это при том, что на освобождение всего Белёвского района понадобилось ещё почти полтора года. Возникает резонный вопрос — зачем?

— Что зачем? — не понял я напарника.

— Зачем так срочно понадобилось освобождать город, — пояснил свою мысль Мирон. — Посмотри туда. Немцы наверняка сидели в монастыре, а наступать приходится через голое поле. Ты вообще-то в нормальном институте учился, сам оцени диспозицию. Два грамотно установленных пулемёта и класть пехоту можно батальонами. Только стволы меняй да и боеприпасы подноси вовремя. А танкам здесь едва ли пройти, да и дорога, сам видишь, какая узкая. Поле рыхлое, чернозём, речушка вообще какая-то противная, без моста её форсировать замучаешься.

— Тихо-тихо, — поднял я руки вверх в примирительном жесте. — Чего ты заводишься?

— Да просто город уж очень сильно загадочный, — объяснил свои эмоции Мирон. — И самое противное, что никакой точной информации. Неужели наш любимый полковник ничего не знает про местные реалии? Мог бы вообще-то поведать по старой дружбе.

Мирон Эдика недолюбливал, причём особо сильно даже не пытался скрывать это обстоятельство, но вот сейчас мне крыть было абсолютно нечем. Я даже как-то и не обратил внимания на даты взятия и освобождения города, а вот мой друг зацепился.

И вопрос-то, в принципе, абсолютно логичный. Что такого в этом городе, что понадобилось так срочно его освобождать?

— Ладно, чего уж сейчас плакать? — хлопнул себя по бёдрам Мирон. — Мы адрес знаем? Или прикажете по улицам ходить с протянутой рукой?

— Знаем, — процедил сквозь зубы Жан Мари. — Вот только мне кажется, что ваши эмоции сейчас неуместны.

Судя по всему, передышка не пошла Еремееву на пользу и в присутствии Мирона он решил включить режим большого начальника.

— Правда? — оживился мой напарник. — А ты видишь ситуацию как-то по-другому?

— Вы сами добровольно согласились помогать мне, — пожал плечами французик. — Я плачу вам деньги, вы оберегаете мою жизнь. Разве я что-то путаю?